- Говори еще… - попросила она.
- Сначала один поцелуй, - Эфриэл поцеловал девушку, действуя уже смелее. Губы ее дрогнули под напором его губ, но горячая ладошка тут же уперлась ему в грудь.
«Не так быстро, - скомандовал Эфриэл сам себе. – Юные девственницы – добыча осторожная и пугливая, вроде молодых ланей. Сделаешь лишнее движение – и она умчится, и хвоста понюхать не даст. Но если подкрасться незаметно, то получится ухватить ее за рожки».
- Неужели ты до сих пор боишься, моя красавица? А ведь это мне должно быть страшно. Потому что ты грозна в величии своей красоты, как войско рыцарей, закованных в латы, под алыми штандартами с драконом. Посмотришь – и сердце затрепещет. Так затрепетало и мое сердце при твоем появлении, и я оказался в плену, сам того не желая. В плену этих лучистых очей, этих пламенных уст… - он подкреплял свои речи ласками, которые считал почти невинными, но которые повергали леди Бранвен в состояние, близкое к экстазу.
Сама того не замечая, она начала извиваться всем своим гибким телом, ловя его руку, а взгляд стал безумным. Эфриэл не раз и не два наблюдал похожий взгляд – еще немного и девица ошалеет настолько, что начнет умолять о близости.
- Ты словно агница, выходящая из молочной купальни, - продолжал нашептывать он. – Кожа твоя мягка и бела, как руно, политое молоком. А эти груди – они так высоки, так горды сознанием собственной красоты, - Эфриэл положил ладонь на один из белых холмиков и принялся поглаживать его. - Твои груди – как яблоки на вершине дерева. Они округлы и ароматны, и ласкают взор, но дотянется до них только отважный. И стан твой – как ствол молодой яблони - тонок и крепок. Хотел бы я быть тем, кто заберется по стволу и возьмется за яблоки, чтобы ими насладиться…
Бранвен не понимала, что волновало ее больше – слова ли, льющиеся, как медовая река, и воспламеняющие душу, или прикосновения, которые распаляли тело. Насколько глупа она была, рассказывая подругам, что поцелуй похож на солнечный луч! Нет, он гораздо жарче - как тысяча солнц или тысяча костров, пылающих одновременно. Такие чувства были внове для нее, но в то же время ей казалось, что когда-то она видела это во сне, и теперь тот полузабытый сладкий сон обрел реальность.
- Что со мной? – прошептала она, сумеречно опуская ресницы и подставляя шею и грудь поцелуям сида. – Я умираю? Неужели смерть так хороша?
- Ты не умираешь, возлюбленная моя, - Эфриэл ласкал ее со все возрастающим пылом. Давно он не испытывал такого возбуждения, и желание припасть поскорее к юному телу становилось нестерпимым. – Ты не умираешь, это не смерть, а любовь. Ты сразила меня одним лишь взглядом, одним лишь звуком речей своих, и запечатала мне сердце, как печатью, - он лег сверху и коленом раздвинул ноги девушки. Еще немного и цель достигнута…
Волшебство пропало в один миг, и Бранвен, не помня себя от гнева и разочарования, влепила духу пощечину.
- Опять?! – взревел он, спрыгивая на пол с проворством и скоростью лесного кота. – Третья пощечина, это слишком, юная леди!
- Обманщик! – негодовала Бранвен, подбирая простынь и заворачиваясь в нее. – Ты обещал… А сам!..
- В чем я обманул тебя, несчастная?!