На бренную землю обоих вернул стук в дверь.
- Миледи! Миледи! Открывайте! Жених уже в замке! – торопила Матильда, терзая дверную ручку.
Эфриэл медленно оторвался от Бранвен, но отпускать не спешил.
- Вот что тебе нужно, маленькая глупая гусыня, - сказал он. – Вспомни обо мне, когда муж не оправдает твоих страстных надежд.
Она слушала и вряд ли что-то понимала. Открыла глаза, но смотрела невидящим взором. Губы стыдно дрожали, алые, влажные и удивительно сладкие. Эфриэл подумал, что никогда еще ему не доводилось встречать таких сладких губ. Он поднялся и протянул руку, помогая Бранвен встать. Та оттолкнула его и встала сама, ноги ее заметно подкашивались.
- Ты лохматая, будто тебя валяли по сеновалу десяток косцов, - хмыкнул Эфриэл.
Бранвен тут же взглянула на себя в зеркало. Ужасный вид! Как у шлюшки из Нижнего города! Глаза дикие, губы горят, щеки похожи на румяные осенние яблоки, а прическа испорчена безвозвратно. Девушка торопливо пригладила волосы, несколько раз глубоко вздохнула, возвращая спокойное биение сердцу, и отодвинула засов. Матильда ворвалась в комнату, подобно разгневанной ведьме.
- Вы в могилу меня загоните раньше времени! Что вы вытворяете, миледи?! Милорд ждет вас, матушка ждет, а она заперлась… Да еще прическу помяла! – Матильда только сейчас заметила, во что превратились часы утреннего труда горничной, и разразилась новыми причитаниями.
В мгновение ока косы были расплетены, сломанные и помятые цветы выброшены. Расчесав густую гриву, Матильда переплела боковые пряди золотыми нитями, завернула их к затылку и закрепила жемчужными шпильками.
- Простовато, но сойдет, - изрекла она, поворачивая голову Бранвен из стороны в строну, чтобы лучше рассмотреть новую прическу. – Поторопитесь, миледи!
Бранвен шла за кормилицей, как во сне, всем существом ощущая присутствие Эфриэла, который следовал за ней на расстоянии трех шагов. Он еще и насвистывал, словно прогуливался по зеленому бережку! А она даже думать связно не могла. Ей стало обидно до слез. Этот сид, явившийся непонятно откуда, смутил не только ее тело, но и душу. И то, что для него было привычной работой, для нее являлось откровением, притягательной тайной. Как же несправедливо, что они так по-разному чувствуют. Бранвен мысленно оборвала себя. К ней приехал жених, а она только и сожалеет, что кое-кому поцелуи не столь же приятны, как ей.
Жених поднялся навстречу невесте и поцеловал ее запястье в знак приветствия.
- Вы стали еще красивее, миледи, - произнес он. – Простите, что заставил вас ждать.
Сам он ничуть не изменился. Он уже снял латы и подшлемник, и его светлые волосы свободно ниспадали на плечи, разделенные на прямой пробор, а короткая бородка и усы были аккуратно расчесаны.
- Не надо извинений, - поспешила успокоить его Бранвен. – Вы – брат короля, и ваш долг находиться рядом с Его Величеством, если того требуют обстоятельства.
- Да брось, - встрял Эфриэл. – Обязанность жениха – находиться рядом с невестой, а не шляться, где морские кобылы не бегали.