- Лавка свободна!
- Тогда сама там и спи! – огрызнулся сид.
- Мне казалось, мы с тобой все решили…
- Что – решили?! – Эфриэл сел в постели. - У нас был уговор – вторую ночь после свадьбы ты отдаешь мне. Теперь оказывается, что я должен тащиться за тобой на край света. А там найдется другая причина, по которой ты мне откажешь.
- Но ты слышал, что сказал лорд… мой муж. Он хочет, чтобы я привыкла к нему. Он хочет, чтобы я перестала видеть в нем чужого человека. Это благородный поступок. Как ты не понимаешь…
- Благородный! Я уже ненавижу это слово. И это ты не понимаешь – что это за мужчина, который оставляет невесту одну в первую ночь. Особенно… такую невесту. Он никогда не сделает тебя женщиной.
- Это временная отсрочка! – закричала Бранвен, краснея.
- Ты – глупая гусыня! Если бы он хотел дать тебе просто отсрочку, то сейчас бы лежал здесь, на моем месте, и целовал тебя. Или развлекал беседой до утра.
- Это ты лежишь на его месте, - сказала Бранвен ледяным тоном. – И не смей порочить лорда… моего мужа!
- Ты глупа, слепа и глуха! – в сердцах сказал Эфриэл и укрылся одеялом до макушки.
Бранвен уселась перед зеркалом, чтобы снять украшения, но руки тряслись, и она никак не могла расстегнуть замочек на ожерелье. Только на сей раз ее пробирала дрожь не от волнения, а от злости. Помучившись с ожерельем, Бранвен вынуждена была позвать на помощь сида. Приглашать служанок ей не хотелось. На следующий день только и было бы сплетен, что о муже, сбежавшем от невесты в первую же ночь. Так ли уж неправ Эфриэл? Лорд Освальд мог бы остаться на ночь и играть в шатрандж, если на то пошло.
- Помоги мне снять украшения и раздеться, - попросила она.
- Ты уже записала меня в горничные?
- Нет! Речь идет о простом человеческом милосердии!
- Откуда взяться человеческому милосердию? Я что - человек? - огрызнулся Эфриэл, но поднялся помочь.
Он расшнуровал ей платье и расстегнул тугой замочек на ожерелье за считанные мгновения. Даже не взглянув, вынул шпильки, которыми крепилась диадема, и вернулся в постель. Такие познания в хитростях женской одежды смутили Бранвен, и она впервые задумалась о том количестве самых разных женщин, которых знал сид за всю свою долгую жизнь. Размышления о них не прибавили радости, и она совсем загрустила.
Уложив драгоценности в шкатулку и повесив платье на спинку кресла, Бранвен сделала еще одну попытку примирения, понимая, что уснуть все равно не удастся. Взяв со столика доску, расчерченную квадратами, она несмело предложила:
- Сыграем в шатрандж?
Сид тяжело вздохнул и снова вылез из постели, усаживаясь в кресло напротив девушки.
- Все равно ведь спать не дашь, - проворчал он.