Русская субмарина капитан! – доложил шепотом матрос Рихарду. – Что будем делать?
Командир задумался, снял фуражку и вытер платком холодный пот со лба. Он был отличным воином, тактиком и моряком. Но русские – это сыны морского дьявола. Они прекрасно научены, выносливы и хитры. Если завязывать с этими волками бой, то далеко не факт, что мы выйдем из него победителями.
Мой капитан! – выдернул моряк из раздумий Рихарда.
Что там у нас? – спросил командир. – Дай–ка взгляну.
В перископе была следующая картина – русская субмарина дрейфовала на волнах. Рубка была открыта, трое матросов возились на борту. Двигатели работали, но не в полную мощь. Враг был повернут к нам кормой - в общем, мы вовремя затихли.
Сам Бог преподнес нам русских на блюдечке! – злорадствовал командир подлодки.
Рихард еще раз все продумал и проанализировал. «UB–65» была расположена как раз торпедным аппаратом к русской субмарине - идеальное положение для выстрела.
Будем атаковать! – донеслось до меня сверху.
Я вздрогнул. Ох, как мне не хотелось, чтобы мы разменивались торпедами или хоть как–то обращали внимание друг на друга. Господи! Давайте просто погрузимся на недостижимую глубину и пойдем своим курсом дальше. Ну, пожалуйста!
Паника потихоньку начала просыпаться во мне. Но было слишком поздно. Командир отдал приказ, и весь экипаж засуетился, словно маленькие муравьи в муравейнике. Я закрыл глаза и стал молить Бога.
Курс ноль-семь-шесть, расстояние тысяча триста ярдов, тридцать секунд до точки выстрела, – доложил матрос.
Прекрасно! Носовые аппараты к бою! – скомандовал Рихард.
Есть торпедные аппараты к бою! – продублировал матрос.
Превосходно! – промелькнуло у меня в голове. – Что может быть лучше, чем получить пару– тройку сочных торпед от славных русских парней, – бесился я.
Огонь! – крикнул Палач. Казалось, эта команда донеслась до каждого уголка нашей субмарины, повторяясь огонь – гонь – онь – онь… Шум в моей голове! Затем тишина. Вдруг раздался крик со стороны торпедного аппарата! Спустя минуту подлодку толкнуло. Огромные воздушные пузыри вырвались наружу - торпеда пошла, начала ускоряться, словно дельфин, набирая скорость с каждым пройденным метром.
Десять секунд, мой капитан, – доложил матрос. Рихард кивнул.
Что там за чертовщина? Почему не сразу выстрелили? – начал гневаться командир. – Кристиан! Немедленно в торпедный отсек, проверь, что там у них!
Есть! – резко ответил молодой моряк, и пригнув голову, побежал выполнять приказ.
Мимо! – на выдохе произнёс моряк, смотревший в перископ.
Как мимо? Черт! Доли секунды не хватило, идиоты! Почему сразу не было выстрела? – свирепствовал командир.
Он оттолкнул своего зама и быстрым шагом заковылял в сторону торпедного отсека:
Срочно погружаемся, убрать перископ! – уходя, скомандовал Рихард.
Подлодка стала погружаться. Рихард был прав, до цели не хватило буквально чуть–чуть. Русские, словно чуя беду, стали готовиться к погружению и продвигались на малом ходу вперед. Это и спасло им жизни, наша торпеда прошла в трех метрах от кормы русской субмарины. Моряки подняли тревогу, но мы уже были глубоко под водой. У торпедного аппарата слышались возня и крики - Рихард дубасил матроса–торпедника, что есть силы, обрушивая на него всю мощь своей тросточки.
Бедняга не смог объяснить командиру, что за секунду до выстрела прямо перед ним всплыл призрак лейтенанта со скрещенными на груди руками. Появился в зеленом свечении и исчез в правом борту «UB–65». Естественно, матрос молча получал и знал, что правда о призраке лейтенанта приведет капитана в бешенство. Избив матроса, Рихард быстро отправился к себе в каюту и заперся там. Позже торпедник рассказал заму капитана, Ханку Лорейну, настоящую причину промаха торпеды. В отличие от бешеного командира субмарины, его правая рука был более спокойным и рассудительным человеком. Выслушав моряка, Лорейн сделал выводы – пора священнику браться за дело.