Первый несчастный случай произошел на следующий день после моей травмы. Ослепнув на долю секунды от сварочных искр, один из наших парней потерял равновесие, покачнулся и с криком полетел головой вниз - он разбился насмерть! Характерный хруст шейных позвонков надолго останется в памяти его товарищей. Случай сочли несчастным и продолжили строительные работы.
Второй парень занимался электрикой. Кстати, это тот самый шутник, что подколол офицера в грузовике, – он был славным парнем. Как–то утром водила грузовика, привозившего материалы для субмарины, завелся, сдал немного назад и почувствовал, как наехал на что–то мягкое. Бедняга–электрик даже не успел вскрикнуть. Накануне он сильно напился вечером и уснул прямо под машиной, зарывшись в груду хлама из старой одежды. Шофера выворачивало раз пять, пока он отмывал колеса грузовика от кусочков еще теплых мозгов и кишок.
В ангаре, где возводили лодку, находились также разные станки. Какие–то могли выплавлять мелкие детали, в других производились заготовки только для двигателя, третьи - штамповали различные болты и крепежи. В общем, один из таких аппаратов числился за двумя работягами – Адлером и Ерсом, родными братьями. Работа в тот день кипела, сроки поджимали, и все суетились, как пчелы возле улья! Не обошлось и без нарушений техники безопасности: все прекрасно знают, что нельзя засовывать свои конечности во включенный аппарат. Однако, младший Ерс пренебрег этими правилами. Его часы зацепились за рычаг и соскочили внутрь машины - это был подарок Адлера. Младший брат, не долго думая, сразу потянул руку за ними. Часы он взял, но станок не пожелал отдавать их обратно. Раздался шум двигателя и машина начала потихоньку затягивать в себя работягу. Ерс закричал, но было слишком поздно. Металл и точный механизм часов уже перемешались с человеческой плотью. Адлер успел выключить зло–машину только тогда, когда рука младшего брата полностью была перемолота до плеча. После этого случая братья бежали, и их больше никто не видел.
Инцидент дал о себе знать, и поползли слухи, что люди гибнут на этой лодке, как мухи. Рабочие прозвали субмарину «колесницей морского дьявола». Многие отказались работать, но вскоре явился главный и ответственный за строительство офицер. Он выслушал работяг, затем приказал усилить меры безопасности и пообещал поднять мужчинам жалование – в проклятия он верил. Вскоре меня выписали, и я словно сумасшедший побежал к лодке. Воображение рисовало картинку, в которой кристалл сам летел ко мне в руки и я извинялся перед ним, за то, что так грубо сорвал его с шеи. Но на деле оказалось совсем не так – место, где я работал, уже заварили, и искать алмаз Хоупа мне пришлось внутри. Я был вне себя от ярости! Спустившись в трюма я излазил каждый уголок субмарины с фонариком – тщетно. Ничего! Оказавшись в полном смятении, я осел на какую–то железяку и заплакал, как вдруг стало немного светлее, затем еще светлее. Камень был где-то здесь. Я обернулся и чуть язык не проглотил от страха - в груде металла показался тот самый парень, что разбился насмерть. Он двигался медленно, голова была запрокинута назад. Мне казалось, что у него вообще нет шеи и позвоночника – так мерзко он передвигался. Он ковылял по направлению ко мне и что–то сипло мычал. Сердце ушло в пятки… Я врос в борт лодки, словно дерево корнями в землю! Мертвец приближался, голова покачивалась в такт его шагам – то вправо, то влево. От него исходило яркое зеленое свечение. Из того места, где раньше был кадык, теперь доносилось противное булькание.
– Ррррайнееер, – прошипел он. – Не оставляй меня здесь! Мне очень холодно, Райнееер! – беспозвоночный был уже на расстоянии вытянутой руки.
Я бросился бежать, что есть силы, спотыкаясь и матерясь. Не помню, как очутился наверху. Сердце отбивало барабанную дробь, кровь пульсировала в голове. Я присел, мне надо было успокоиться. Никто мне не поверит, если расскажу, да и нет в этом смысла. Главное, что камень теперь глубоко–глубоко в подлодке и никуда он оттуда не денется. Мысли о побеге я похоронил насовсем. Камень со мной, пускай и не на груди, но он рядом, а значит все хорошо. Я верил, что рано или поздно вытащу его оттуда, и мы снова будем вместе.
Спустя два месяца «UB–65» спустили на воду. При торжественном спуске бутылка шампанского не разбилась о корпус субмарины - очень плохой знак. И я прекрасно об этом знал и понимал, что гибель рабочих при строительстве лодки – это только начало.
В проходе послышался характерный звук шагов, только Рихард мог так ковылять, опираясь на трость–череп. Проходя мимо, он бросил быстрый взгляд на каждого из нас, и естественно, остановился на мне.
Милс, мойте лучше! Мне не нужна работа спустя рукава, – неодобрительно сказал он и провел пальцем в том месте, где я еще не мыл.
Что это такое? – лукаво спросил он.
Грязь, – ответил я.
Правильно, – подтвердил капитан. - А что нужно делать, чтобы не было грязи?