Люди из числа приближённых, третьим прибывшего в столицу внука усопшего монарха - постоянно тыкали пальцами в толпу и разражались громким хохотом, словно пьяные простолюдины на ярмарке. Данное поведение резко контрастировало с заездами ближайшего окружения первых двух внуков, кандидатов на трон.
Сам наследник из Ромлеи, Джанелло, как известно было почти всем в толпе встречающих жителей столицы и гостей города - был с трудом признан в качестве внука своим дедом, императором, когда последний, с новорожденным на руках ворвался к невестке, дабы потребовать немедленных объяснений невероятной, даже для новорожденного, смуглостью его кожи.
Потом , тогдашний правитель вышел и привселюдно, при служках, поцеловал малютку в лоб, после чего и произнёс: "Мой... Мой внук!" и "Бедная девочка..."
Ребёнка отдали на воспитание советникам, однако в отличие от детей первой супруги сына, дети от последующих жён Хада явно имели меньшие шансы на наследование престола: им предоставляли неплохих, но не более того, преподавателей и нередко дед император отказывал им в месте на совместном государственном совете или участии в крупном походе, хотя делал это всегда в меру вежливо, и с добрыми отговорками и шутками.
В дальнейшем Джанелло отправили вице-королём в Ромлею, южное королевство бывшее некогда центром древней империей, а сейчас славное тем, что там располагался главный храмовый комплекс Солнца и избирали, местными жрецами, главнейшего из них первосвященника для всей империи - "Солнцеликого".
Вариантов данного назначения на ромлеянский престол, было два: с каждым годом всё более темнеющий кожей и начавший вовсю курчавиться Джанелло - уже в открытую вызывал пересуды при дворе и его возможное перемещение в самую южную провинцию, где у многих, даже дворян, были подобные черты лица - позволили бы ему самому управлять подданными без ненужных пересудов за спиной, и его деду, императору - чувствовать себя спокойнее при спорах с высшей имперской знатью, что нередко упрекала императора подобным "Как-бы-внуком".
Вторым вариантом назначения считалось то, что Ромлея, состоящая из обширного района личного управления Солнцеликого, множества отдельных мелких маркизатов и крохотных герцогств, торговых городских республик - не нуждалась в слишком жёстком управителе, так как быстро восставала любому диктату, что хорошо запомнил император - трижды подавлявший смуты в этой провинции своей державы.
Возможно решено было оставить внуку лишь номинальную, представительскую власть, отдав реальные рычаги правления в королевстве первому жрецу Солнечной церкви и самым крупным из аристократов, в королевском совете.
У ромлеянского наследника было прозвище - "Чужачок", за цвет кожи и волосы, нехарактерные императорской семье до этого.
Со временем он настолько стал "чужим" - что прогнал, ещё при живом деде, всех его советников, по крайней мере явных и стал набирать своих, из которых особо отличался бежавший откуда то из пустынных песков - Алавия: что вначале доставлял королю Ромлеи редких наложниц, а позже стал незаменимым собутыльником и советником.
Император своими эдиктами сильно урезал полномочия бунтующего внука, но оставил тому провинциальный трон, договариваясь с Солнцеликим и главами банкирских домов Ромлеи, лично, через голову Джанелло, при частых встречах в столице империи.
Ходили постоянные слухи о том, что наследник не просто вспыльчив, а скорее помешан: может отрезать нос или уши разозлившему его человеку, причём любого звания - сразу после пустячной ссоры. Обожает ходить "на вазу" при полном зале специально для этого собранных королевских дворян и принимать ванны в здании королевского совета, а во время мытья - подписывает документы с законами, голышом, прямо при депутатах.
Сами ванны, после того как омовение заканчивалось - тут же разбирались и немедля возводились новые, что бы утончённый правитель мог принять следующую очистительную процедуру, в условно "новом и чистом", месте.
Джанелло до сих пор не был женат, предпочитая почти официальные гаремы и регулярные изнасилования аристократок, в доме которых его принимали.
Это стало настолько обыденным, что мужья дам или сами связывали супруг и "дарили" правителю - или бежали через горы в столицу, требовать справедливости на имперском суде чести.