Шарахаюсь, как припадочный, случайно задевая рукой бутылку с зубным полосканием. Звон, стекла разлетаются по кафелю пола, зеленая, едко пахнущая жидкость пузырится, растекаясь.
У ворвавшейся в ванную Веры испуганные глаза, но страх тут же уступает место облегчению.
- Ну и напугал ты меня, Дан!
- Извини, - сконфуженно вздыхаю я, мне правда неловко, - я случайно… Не могу смотреть на зеркало.
Она понимающе кивает, берет за руку.
- Пойдем, заклею снова.
Чувствовать ее пальцы на лице приятно. Вера клеит пластырь и долго старательно разглаживает.
- Шику не очнулся?
Качает головой, избегая смотреть мне в глаза. В груди неприятно ёкает.
- Почему он так долго не приходит в себя?
Эльви сочувственно поджимает губы, на лбу собираются скорбные морщинки.
- Мне жаль огорчать тебя, Дан, но, я думаю, все бесполезно. Мальчик умирает. Вообще чудо, что ты сумел дотащить его…
- Нет! - взрываюсь я, вскакиваю, кулаки до хруста сжимаются. Не знаю, отчего эта мысль вызывает такой протест, ведь я предполагал, что Шику может умереть, и почти смирился. Но после того, что произошло в Нарголле, после пережитого ада, он должен поправиться. Должен жить! Я не отпущу парнишку в столь желанный для него призрачный мир. Он должен…
- Он ребенок и очень сильно облучен. Даже с учетом его особенностей - мальчик слишком истощен. Сердечный ритм слабый и неровный, рефлексы отсутствуют. Он в глубокой коме, Дан.
В груди горячо и больно. Там скопились злые и жалостные, недостойные мужчины, слезы. Вера стискивает мне плечи, заставляет сесть и садится напротив.
- Дан! Скажи мне, что ты намерен делать? Я понимаю, месть и все такое. Но что ты собирался делать дальше?
Что дальше? Меня никогда не заботил этот вопрос. Для меня все кончено, меня держат лишь долги и враги. Зато ты ждешь; я знаю, ты ждешь и скучаешь. Я вернусь домой, и все будет, как раньше. Больше не будет надрывной боли, не проходящей усталости и бессонницы. Все станет хорошо.
- Ты понимаешь, что ни в одном из миров нет места, где вы с Шику могли бы спокойно жить. Он - нарьяг, а ты - преступник, этим все сказано. На что ты надеялся?
- Я думал, мисс Джонс поможет…
- Тю! Майра с радостью заберет мальчика. Для опытов. Даже если вас по какой-то причине не прикончат сразу, в чем лично я сомневаюсь, тебя ждет долгое заключение. А Шику до конца жизни сделается игрушкой ученых.
- Хочешь сказать, смерть для нас - лучший выход? - мрачно усмехаюсь я.
- Для мальчика - да, - Вера больше не прячет взгляда, от ее спокойных рассуждений меня колотит, будто влез в камеру рефрижератора, - и для тебя его смерть будет выходом. Один ты имеешь шанс спастись, с больным ребенком - нет.
- Это значит, что ты отказываешь мне в помощи?
Эльви вздыхает.
- Ты собираешься прятаться всю жизнь? Что ты творишь? Мчишься напролом, как дикий вепрь, крушишь, ломаешь, не думая, к чему приведут твои действия. Нажимаешь на курок и лишь потом задумываешься, кого убил.
Брат говорил мне тоже самое.
- Ты как ребенок. Нет в мире ничего важнее твоего громкого «хочу». Носишься со своей местью, которая никому уже не поможет. Пора бы повзрослеть, Райт, и начать, наконец, думать.
- Мое имя Дан, а не Корд.
И я никогда не умел думать, только выполнять приказ. Думали другие - ты, командир…
- Теперь ты один, - Вера умеет зацепить нужную струну, - один за двоих.
Ну, хорошо, убедила. Я во многом не прав. Но есть вещи, к которым нельзя с одним только рассудком. Алгеброй гармонию.
- За Шику я буду бороться до конца!