— Что? — Пирс застывает с открытым ртом. — Какого…
— Господи, какая ж ты счастливая, за тебя пацаны дерутся! — Викки снова откусывает кусок мороженого Кэт и убегает в непонятном направлении, оставляя подругу в раздумьях.
Она только что думала о том, как хорошо ей было с Деймоном, который не просто любил ее, но еще и уважал, как человека, не только как женщину. А сейчас ей сообщили, что он идёт на смерть. Да-да, это самоубийство — идти на стрелку с Клаусом, совершенно не предполагая, на что способно это животное.
Девушке срочно нужно что-то предпринять, что-то сделать, она чует это нутром, но что она может, чтобы остановить двух петухов с играющим тестостероном? Правильно, Н И Ч Е Г О.
Кэтрин откидывает недоеденное мороженное в сторону, в какой-то куст, и придерживая сумку, которая висит у неё на плече, бежит в сторону парка, она не знает зачем, но чувствует, что это нужно.
Сев на свободную лавочку, она несколько раз обеспокоенно вздохнула и взяла в руки телефон, принимаясь набирать номер. Она не помнит. Не помнит номер Деймона, не помнит номер его матери, она вообще ничего не помнит. Вдруг в голове всплывают несколько цифр и она наспех набирает на клавиатуре своего телефона междугородний номер семьи Сальваторе.
— Да? — почти сразу раздаётся женский голос. Это его мама, Лили. Господи, как же давно она не слышала этот голос. — Ну, говорите же, — невнимания она, желая поскорее закончить этот разговор с непонятно кем, потому что явно чем-то занята сейчас. — Ну не хотите, как хотите. — мягко, но в то же время как о строго заключает она и вешает трубку.
Кэтти закрывает глаза и блокирует телефон, понимая, что все это время не дышала, жадно впитывая в себя эти родные нотки голоса матери Деймона, которую она за их долгое знакомство, очень сильно полюбила, скорее, как мать, чем как потенциальную свекровь.
Она ничего не ответила, потому что испугалась, испугалась стать объектом ненависти этой женщины, хотя по сути, она уже была им. Просто это не подтверждено официально. Снова вздохнув, девушка поднимает глаза к ней и немного расслабившись, откидывается на спинку лавочки. Прохладное дерево приятно холодило почти голую спину и девушка внимательно всматривается в небо. Она все испортила сама, она сама лишила себя дорогих людей. Что ж теперь она сама будет в одиночестве.
Начало октября. Кто бы мог подумать, что будет так тепло?
Солнце высоко в небе, ласково освещает планету, иногда заволакиваясь белоснежными облачками, слегка напоминающими сугробы. Ультрафиолет блаженно нежит тела людей, либо расслабленных, либо напряженных и спешащих куда-то.
Начало октября. Кто бы мог подумать, что будет так тепло… И так больно?
Я вышел из подъезда и придержал дверь соседке. Миссис Фелл. Одна из тех бабушек, которая знает меня с детства, которая всегда добра и поучительна.
— Ой, Деймон, — улыбнулась миссис Фелл, — Как же ты возмужал-то после армии. — её обвисшее лицо начало светиться небесным сиянием и я невольно улыбнулся её доброте.
— Спасибо, миссис Фелл. — отпускаю дверь и продолжаю идти, убрав руки в карманы.
На мне спортивные штаны, которые я покупал еще до армии, кстати странно, что они не стали мне малы, как большинство других моих вещей, чёрные кроссовки, белая футболка и кофта, из того же материала, что и штаны.
Когда я выходил из дома, мама спросила куда я и я ответил что иду в библиотеку. О-опасность.
А если серьёзно, то чего греха таить, я действительно за неё боюсь и не хочу что бы она переживала раньше времени, в её возрасте это ох, как не полезно.
Сворачиваю за угол и пройдя квартал, дохожу до трассы. За спиной слышится сигнал машины и я оборачиваюсь с тем же каменным лицом, с каким и выходил из дома. Ко мне подъезжает Импала Энзо и останавливается. Из опущенных стёкол вылезают три руки с опущенными пальцами вниз, выражающими все своё недовольство по отношению ко мне и я не сдержав смешка запрыгиваю на заднее сиденье рядом с Риком и захлопываю дверь. Машина тут же трогается и я вновь становлюсь серьезным, понимая куда я направляюсь, а главное за чем… За смертью.