— Разве Лоран не попросил тебя не выходить ночью одной? Садись!
Клиф затормозил прямо у моих ног. Пришлось даже отступить на шаг, чтобы не получить дверью.
— Это что, «Бьюик»? — спросила я, не сводя глаз с белеющих в темноте шин.
— Не предполагал, что ты настолько хорошо разбираешься в марках автомобилей, — усмехнулся Клиф и включил фары. — Пятьдесят четвёртый год выпуска, восемь цилиндров, четыре с половиной тысячи баксов.
— Совсем дёшево для старой модели! — восхитилась я и провела пальцем по полированной светло-голубой поверхности.
— Для пятьдесят четвёртого года совсем не дёшево, — усмехнулся Клиф. — Это «Скайларк», выпущенный в честь пятидесятилетия фирмы. Самый навороченный спортивный «Бьюик» в истории. Выпустили их всего две с половиной тысячи. Но этот куплен с рук уже в шестидесятых.
— Не предполагала, что у тебя когда-то была машина! И осталась в таком отличном состоянии… Обалдеть!
— Так ты сядешь или будешь царапать ногтем полировку? Решила в отместку отковырять металлическую полоску? Погоди, я не успел даже прокатиться после ремонта.
Проглотив многозначную шутку, я осторожно опустилась на мягкое голубое, рассечённое толстой синей полосой, сиденье и захлопнула дверцу, обитую такой же синей кожей. Клиф перегнулся через меня и щёлкнул ремнём безопасности. Я вжалась в кресло, потому как меня обдало сухим ветром пустыни вместо ожидаемого арктического.
— Успокойся, тебе меня нечего бояться, — сказал Клиф и завёл мотор, хотя я даже не заметила, когда он успел его заглушить.
— Я не разбираюсь в машинах, — ответила я с опозданием. — Просто видела такую же в Рино, в автомобильном музее. Экскурсовод упомянул, что они для кого-то её ремонтируют…
Я осеклась, заметив в глазах Клифа задорный огонёк.
— Только не говори…
— Это та самая машина. Поднять крышу?
— Нет, не надо, — тут же ответила я, мечтая, чтобы голову продуло ночным ветром, и закипевший мозг остыл. — Я никогда не каталась в спортивной машине да ещё с откинутым верхом. Может, поднимемся в горы, ведь ты любишь гонять там на мотоцикле, особенно по мокрой дороге…
Я проклинала свой язык, но он в обществе Клифа полностью отключился от мозга.
— Бэйби, я не стану с тобой спать, даже не надейся, — рассмеялся Клиф и рванул машину с места. — Я не нарушаю данных обещаний. Хотя здесь на заднем сиденье намного больше места, чем в твоей «Тойоте», не находишь?
— Моей бывшей «Тойоте», — я откинулась назад и тут же прокляла автоконструкторов, которые в такой шикарной машине аж в середине прошлого столетия не поставили подголовники. — И я не предлагала тебе со мной спать.
Когда Клиф проскочил поворот на нашу улицу, я несказанно обрадовалась дарованной отсрочке. Я боялась встречи с графом. А теперь Лоран если и разозлится, то на Клифа, не на меня. Или на отца, запретившего мне приходить.
— Почему ты не спрашиваешь, куда мы едем? И когда вернёмся?
— А мне безразлично, — ответила я честно, как и в среду, вперив взгляд в его бледные пальцы, сомкнутые на чёрном и неимоверно тонком для такой громоздкой машины руле.
— Хочешь сесть за руль? — спросил Клиф и затормозил.
Настолько резко, что пришлось упереться рукой в старое встроенное в торпеду радио.
— Оно ловит FM-волны, — ответил Клиф на вопрос, который я и не думала задавать. — Правда, уже нет того чувства восторга.
Я продолжала молчать.
— Тебе просто не понять, как мы обрадовались возможности слушать по радио любимые группы, да и самих себя на местных волнах, рассказы ди-джеев, которых знали лично… Теперь слишком много всего вокруг, чтобы чему-то радоваться. Не находишь, что люди вообще разучились ценить вещи да и радоваться в целом? Мы восстали в своё время против скуки конформизма, а сейчас все снова кладут свои жизни на алтарь материализма.
— Я об этом не думаю, — прервала я стариковские излияния. — У меня лично, кроме машины, ничего нет… Ну и телефона. Телевизор я не смотрю и даже не читаю сайт CNN.
— Мы сделаем круг и вернёмся. Лоран подождёт нас лишние пять минут. Не переживай. А ты чего не дождалась меня дома? Только не говори…
Я кивнула.
— У меня снова была паническая атака.