Я отступила на шаг и услышала, как звякнула о бетонный пол опрокинутая бутылка.
— Послушай, Кэтрин, — продолжал хозяин совершенно чужим голосом. — Ты должна отдавать себе отчёт в том, что ещё не совсем здорова. Вернее совсем не здорова. Я запретил тебе покидать ночью дом. Или мне надо было чётко сказать, что это распространяется и на Клифа тоже. Тем более — на Клифа! Не понимаешь, что ли, что это убьёт тебя!
Теперь он действительно орал, потому что я видела, как шевелятся тёмные губы. От пристального взгляда холод растекался по всему телу — никогда прежде Лоран не смотрел на меня с такой злобой, и я никогда его так не боялась. Только три дня назад, когда он ввалился в дом зелёным чудовищем. У него до сих пор не достаточно сил, чтобы расставить по местам растревоженные за эти жуткие три дня пазлы, которые отвечают за верное восприятие мной действительности, потому он продолжает казаться зелёным и страшным.
— А я думал, тебе понравилось жить своим умом, — вновь усмехнулся Лоран, но в этот раз вместо дрожи я почувствовала обжигающее тепло, будто погрузилась в горячую ванну, но лишь на мгновение, потом всё исчезло, и я кинулась на шею Лорана, но не успела поцеловать. Он выставил вперёд руку, как сделал прежде граф, но на сей раз я не почувствовала желания схватить вампира за грудки. Правда, хватать было не за что. Только сейчас я заметила, что Лоран оставался голым, но зато вновь обрёл бледную кожу.
— Лучше бы принесла мне одежду, — усмехнулся Лоран. — Мне она нужнее твоих поцелуев.
Я кивнула и, возвращаясь к лестнице, сказала, не оборачиваясь:
— Прости меня, Лоран. Я больше никогда не ослушаюсь тебя.
— Я не имею привычку верить женским обещаниям, — Его голос вновь стал ледяным и приморозил меня к месту. Даже шея закостенела, и я не сумела обернуться. — Что касается продолжения терапии, то… — Он замолчал на мгновение, и сердце моё замерло с последним звуком его голоса и забилось лишь с началом новой фразы. — Если ты всё же хочешь попробовать самостоятельно управлять болезнью — эти три дня не в счёт, Клиф вёл себя не лучшим образом — то попроси отца поставить блок. Он будет действовать не только на Клифа, но и на меня. Главным образом на меня. Я, как любой врач, немного сам сумасшедший. Мне всё кажется, что я выкинул из твоей головы недостаточно мусора.
Теперь он позволил мне обернуться, только успел отойти обратно к гробу, куда не достигал свет лампочки.
— А это возможно? — шёпотом спросила я.
— Убрать всю дурь из твоей головы? — усмехнулся Лоран из темноты. — Или же научиться ставить на вампира блок? Первое нереально, а второе требует усилий с твоей стороны, но игра стоит свеч. Думаю, отец не откажет тебе. Он обычно ни в чем не отказывает женщинам, тем более со славянской внешностью… Когда весь Париж был покорен русскими манекенщицами, дворянскую выправку которых не могла перещеголять ни одна кокотка, мой отец не остался в стороне. Кстати, ты сколько страниц «Ночных дорог» прочла? Тебе бы помогло понять отцовскую душу, если только он захочет поделиться с тобой своими собственными страшными историями из ночной жизни…
Я вновь задрожала, но на этот раз без помощи Лорана. Моё тело помнило графа.
— Он вообще любит откровенничать с женщинами, — продолжал Лоран, будто решил поиздеваться. — Только обычно сторонится моих служанок на всякий случай. Ну, ты понимаешь, какой… — Он усмехнулся, и короткого смешка оказалось достаточно, чтобы я представила недавнее зловещее выражение его лица. — Впрочем, нынче у вас обоих не будет особого выбора, потому как вам предстоит коротать этот день вместе. Лучше предложи ему поставить блок, пока он не предложил тебе что-нибудь иное из своего репертуара. Не очень приятного, могу тебя заверить.
Я закусила губу, но промолчала. Никакого блока у меня ещё не стояло, и он прекрасно знал, что я успела натворить в гостиной.
— Ну, не расстраивайся так. Не ты первая, не ты последняя… Отец помнит, кто ты. Во всяком случае я просил его не забывать, — теперь в голосе Лорана звучали добрые нотки, но я не была уверена, что вызваны они заботой обо мне, а не мыслями о графе. — Уснул стоя, представляешь! Говорил, говорил и раз, лежит… Я уже забыл как это, перестраиваться на другой часовой пояс.
— Я думала, вы живете только по солнцу.