Я резко вскочила с коленей вампира и запахнула кофту, обхватив себя руками в защитном знаке.
— Я не верю в любовь, потому не стану про неё писать. Будь хоть сто раз это правдой. Индейцы, слепые женщины… Вы сговорились, да?
Я плюхнулась на траву, и между нами вновь было приличное расстояние, и даже вытяни я ноги, не смогла бы коснуться его кроссовок.
— Я с графом не сговаривался, а вот Лоран… Ну да черт с ними… Он подтвердил твои слова и да ладно.
— Какие слова? — спросила я, хотя разрозненные детали мозаики в моей голове уже почти сложились в нерадостную картинку. — Это рассказ графа о матери Лорана, вернее Анри? Ты хочешь сказать…
— Конечно, он знал, что я прочту твои мысли, вот и рассказал тебе эту историю. Ведь не мог же воспитанный француз указать мне на моё место в открытую… И сказать, что он никакой Лорану не отец. Спасибо, что обошёлся без подробностей. Знаешь, я вовсе не идиот, что бы твой граф не думал… Лоран никогда к нему не вернётся, но ты… Будь с ним поосторожней… Лоран ведь предупредил тебя об его наклонностях. Как думаешь, сколько ему лет?
— Ты же знаешь, что он мне этого не сказал. Но два столетия ему точно. Интересно, как много талантов вы открываете в себе с возрастом?
— Не думаю, что тебе стоит у него это спрашивать, — нервно передёрнул губами Клиф. — Постарайся держаться от этого садиста подальше.
— Легко сказать, — усмехнулась я, хотя мне совершенно не было смешно. Меня использовали, откровенно использовали в какой-то игре, конец которой мог оказаться для меня совсем несчастливым.
— А ты постарайся. Я просил Лорана позаботиться о тебе, и что теперь творит с тобой этот граф… Когда вы ушли, я боялся, что больше не увижу тебя, хотя Лоран заверил, что граф никогда не причинит тебе вреда. Но тебя просто трясло, когда вы вернулись. Тогда я понял, зачем Лоран отправил меня за вином. Он знает, что граф делает с тобой. Знает и позволяет.
— Мне кажется, у Лорана понятие вреда немного отличается от твоего. Европейское…
Я сказала это, но не верила своим словам. Просто мозг не хотел допускать мысли, что мой хозяин может быть ко мне так жесток. Быть может, он мстит за Клифа? Но не слишком ли мелочно для вампира, которому почти два столетия…
— Ты можешь прийти завтра? — спросила я подобострастно, как никогда ещё не говорила с Клифом. — Я надеюсь, что граф будет спать этим днём. Я действительно больше не хочу оставаться с ним наедине.
— Приду, — ответил Клиф быстро, но в голосе его не отразилось никаких эмоций. — Мы с Лораном решили устроить небольшой квартирник для его… — Клиф опустил глаза и принялся изучать кроссовок. — Отца.
Он словно выплюнул это слово, и я была рада, что плевок полетел не мне в лицо. Я чувствовала, как опьянение проходит, и тепло заменяет зверский холод.
— Я боюсь, — сказала я и бросилась к Клифу на шею, но не с желанием поцеловать, а просто спрятаться, как недавно на груди Лорана. Пожалел ли меня тогда хозяин или это тоже было частью игры с отцом? Как же страшно быть беззащитной, как же страшно… Я почувствовала руку Клифа на макушке как тогда, в машине — он успокаивал меня, хотя когда-то давно это было его излюбленной лаской. Его пальцы, такие длинные, постоянно утопали в моих волосах, острые ногти перебирали волосинку за волосинкой, будто струны гитары. Я таяла под умиротворённую мелодию его ласк. Клиф никогда не торопился, словно скорость, с которой он рассекал в горах на мотоцикле, не была его стихией. Он погружал меня в безвременье, и я как муха увязала в его паучьих медовых сетях, где ждала меня смерть… Отчего он просто не убил меня, зачем оставил в живых и обрёк на страшные панические атаки, зачем вручил Лорану, зачем… Что со мной будет, когда эта троица закончит свою игру?
Хватит ли у Клифа смелости противостоять графу и желаниям Лорана… А если и хватит, станет ли он защищать меня, или же я для него такое же безликое и бездушное оружие в предложенной игре, как и для французов? Имею ли я право обманываться? Или мне не поможет никто, кроме меня самой? Но что я могу сделать вампирам? Они полностью подчиняют меня своей власти. Если Клиф не захочет, я не смогу коснуться его губ или поднять веером длинную чёлку. Или запустить руку под футболку, чтобы удостовериться, что на его спине нет родинок…