— Сколько можно вас ждать, отец?! Мы ведь опаздываем.
В дверях моей спальни, не смея переступить, по нашей договорённости, порога, стоял Лоран в аккуратном чёрном френче. Таком же, какой сейчас был и на графе.
— Кэтрин, куда ты так вырядилась?
Во взгляде Лорана читалось полное недоумение. Неужели что-то нынче осталось в секрете от хозяина, или он появился в доме только сейчас?
— Она идёт с нами. Вернее со мной. Тебе не понадобится сегодня спутник, им будет рояль.
— Там нет рояля, — скривил губы Лоран, будто пропустил мимо ушей сообщение обо мне. — Там какое-то раздолбанное пианино, которое хранители музея непонятно с какой помойки притащили. Поторопитесь тогда оба.
— Не кипятись, мальчик, — улыбнулся граф, ещё сильнее сжимая пальцы на моей руке, словно я могла куда-то сбежать, или же он желал проверить мой пульс, не доверяя своему чутью? — Месье Шопен говорил, что всегда следует опаздывать, чтобы собравшаяся публика успела понять, что без тебя на вечере можно ставить крест.
— Оставьте в покое хотя бы Шопена! — выкрикнул Лоран и, резко развернувшись на каблуках, бегом кинулся к входной двери.
Нас вновь ждал «Бьюик», но Клифа за рулём не оказалось. Это завтра он будет играть с Лораном, а в высший свет с гитарой его не пригласили. Да и я буду там явно лишней, но граф пожелал держать меня подле себя, и я не знала, как расценивать данное приглашение. Во всяком случае это дало возможность предстать перед графом не серым заморышем, как было всю предыдущую неделю, а чем-то более-менее напоминающим женщину. До нынешнего вечера мне не было дела до того, как я выгляжу. Но сейчас безумно хотелось понравиться графу.
К счастью или несчастью, мне отвели всё заднее сиденье, и не пришлось жаться в уголке, чтобы не коснуться графа, или же наоборот, тянуться к нему и сдерживать себя изо всех сил… К сожалению, за рулём в этот раз был Лоран, и я могла видеть в зеркале только его глаза, а для меня они всегда оставались немы. Впрочем, сейчас, я была уверена, мой хозяин думал только о музыке, и дела ему не было до того, во что я вырядилась ради его отца. А граф ни разу не обернулся, а дома его глаза оставались безжизненными. Неужто мне не выиграть эту ночь?
Граф оставил мой мысленный вопрос без ответа, но я продолжала сверлить взглядом его затылок, аккуратно уложенный гелем — волосочек к волосочку. Так хотелось прикоснуться к волосам пальцем и почувствовать стылую жёсткость. Я непроизвольно сжалась, почувствовав внизу живота предательский спазм, и из последних сил заставила себя глядеть в сторону и полностью отдаться придерживанию локонов, которые безжалостно трепал ветер, хотя мы ехали городскими улочками, постоянно останавливаясь на светофорах.