— Вкусно, — сказала я правду, вдруг ощутив жуткий голод и желание самой вонзить короткие ногти в клешни краба. Или же это было иное желание — разорвать кого-то на куски и сожрать. Я не доверяла никаким своим ощущениям, понимая, что сейчас не принадлежу себе ни единой мыслью. Я пыталась глядеть поверх огня на воду, которая вдруг утратила прежнюю яркость, превратившись в чёрную пористую акварельную бумагу. Я чувствовала протянутой над огнём рукой каждый излом, погружая в тёмную толщу палец за пальцем, пока не провалилась полностью. Внутри бумага оказалась мокрой и шумящей, она обволакивала меня на манер папье-маше, укутывая в кокон словно гусеницу, пока не добралась до лица, сжимая губы и нос. Становилось нечем дышать. Холод, похожий на тот, что сковал меня в комнате со змеёй, наполнил тело как пустой сосуд. Я закрыла мокрые глаза, будто могла дать отдых пронзённому тысячей иголок телу. И тут какая-то сила рванула меня вверх и выдернула на поверхность ледяной воды. Я увидела яркий блин луны и мерные волны, будто обсыпанные осколками стекла. В панике я вцепилась в бледные руки, сразу не признав в держащем меня вампире Лорана. Впрочем, в тот момент близость любого из них была желанной, а не пугающей. Только они могли вырвать моё тело из лап смерти. Я почувствовала губами соль морской воды и, лишь спустя мгновение, поняла, что это слёзы, а сама я лежу на песке, уткнувшись в колени Лорана. Одежда липла к телу не из-за воды, а пота. Это была паническая атака, такая же сильная, как прежде, а может намного сильнее.
— Дыши, — шептал Лоран, склоняясь надо мной всё ниже и ниже, словно собирался сделать искусственное дыхание, но его поцелуй мог нести смерть, и из последних сил я дёрнулась в сторону и скатилась лицом в песок, по которому ползли змеи. Я слышала их шипение совсем рядом и, охваченная прежним ужасом перед ползучими тварями, не позволила шелохнуться и реснице. Зато слух оставался свободен от привычных барабанов, и я слышала над собой голоса.
— Только посмей сделать с ней то, что сотворил с Лораном!
Это определённо был голос Клифа, но ответа графа не последовало. Однако шипение удалилось, и, с трудом разлепив глаза, я увидела скользящие по песку ноги и догадалась, что приняла за змей шелест песчинок. С трудом приподняв голову, я застыла от увиденного, позабыв про боль, продолжавшую стегать тело. Они дрались, скользя по кругу, как заправские бойцы. Что последует за встречей их кулаков, я не желала представлять. Однако пока оба уворачивались, и драка выглядела запланированной, потому как они освободились от футболок. Я сумела разглядеть кровавые отметины на плечах обоих — значит, драка началась давно. Сколько же времени я провела в забытье между жизнью и смертью? Словно ища ответ, я подалась вперёд к дерущимся, но наткнулась на колени Лорана.
— Лежи смирно!
Перед глазами рассыпались звезды, в котором яркой луной белело лицо моего бывшего хозяина.
— Останови их, — едва выдохнула я. — Пожалуйста.
— Не наше это дело.
Тихий голос Лорана не выдавал ни малейшего беспокойства, но фоном ему служил скрежет песка, заставлявший меня жмуриться. Я нашла силы скинуть с груди ослабевшую руку вампира и сесть, как раз в тот момент, когда рядом на песок опустился граф. Вернее рухнул, зажав левой рукой пальцы правой.
— Боксёрский удар в уличной драке большая глупость, — послышался за спиной ровный голос Клифа. — Интересно, как скоро срастаются пальцы у вампира? У людей это занимает месяца три.
Я не обернулась к Клифу, не сумев отвести глаз от кровавого месива под носом графа. Должно быть, один из ударов Клифа пришёлся в нос или челюсть.
— Ваша манера поначалу напомнила мне индейские игры, чему я очень удивился, но потом вы перешли на английский бокс. Для уличной же драки больше подходит карате, — продолжал спокойно Клиф, будто они расположились за столиком кафе для джентльменской беседы. — Когда нет на руках защиты, бить можно лишь прямо, и для полной силы сжимать кулак только перед самим ударом. И вы не умеете ставить защиты, будто привыкли, что никто на вас не нападает. Зря вы полезли со мной драться. Я ещё человеком умел это делать, а вы и вампиром не научились.