Она совсем уже успокоилась, но всё равно инстинктивно держалась подле мужа.
Норвежец ответил ей едва заметной улыбкой:
- Нет, Анна Викторовна, не считаю.
- Вы знаете моё имя? – удивилась она.
- Это элементарно! Ваш муж пару раз произносил его, пока вы ссорились.
Анна внезапно зарделась, улыбка стала смущённой. После всего пережитого, ссора стала казаться глупостью, впрочем, глупостью невинной.
- Нет, господа, я не считаю вас шпионами. Ни один шпион не поступил бы так, как мистер Штольман. Вступиться за незнакомого человека, рискуя собственной жизнью и миссией? Вы русские – несомненно, но привели вас сюда совсем иные причины и обстоятельства. И я не буду пытаться их разгадать.
Штольман склонил голову в знак признательности. Никакого опасного секрета для них здесь эти причины не представляли, но он оценил деликатность.
- Так вы и есть тот сыщик, которого наши башибузуки ждали? – вмешался Пётр Иванович. – Ради вас они и меня похитили, объявив шпионом.
Сигерсон вынул из кармана трубку и неторопливо раскурил её. Потом всё же ответил:
- Да, это любимая охотничья тактика моего противника: привязать козу и залечь с ружьём в засаде, ожидая, пока тигр подойдёт. Господа, я многим вам обязан, но не это заставляет меня раскрыть некоторые причины происходящего, а то, что вы уже оказались втянутыми в эту историю. И не исключено, что не в последний раз. Исполнители, нанятые полковником Мораном, обманулись некоторым внешним сходством, которое есть у нас с мистером Штольманом. Где гарантия, что они не перепутают снова?
Яков коротко кивнул, скорее, своим мыслям на этот счёт. Он опасался, что бойней в ущелье дело не закончится.
- Итак, господа, я, действительно, сыщик. Имя своё позвольте вам не называть. Не думаю, впрочем, что оно вам известно. Некоторое время назад я перешёл дорогу крупнейшей преступной организации Европы и едва не был убит. О том, что я остался жив, знал поначалу всего один человек. И этот человек – мой враг и преследователь.
- Это полковник Моран? – спросил Штольман.
Англичанин подтвердил коротким кивком.
- Себастьян Моран – герой Джовакской, Чересиабской и Шерпурской компаний, гордость колониальный войск Её Величества – был правой рукой руководителя преступного сообщества. Теперь именно он возглавляет всю организацию. К сожалению, мне слишком мало известно о нём, чтобы обезвредить его законным путём, и я решил поехать в Индию в надежде разузнать о полковнике и его преступной деятельности. Какое-то время мне удавалось вести своё расследование, но потом я обнаружил, что люди Морана, а, возможно, и он сам преследуют меня. В первый раз на меня покушались вблизи Дарджиллинга. Тогда мне удалось застрелить противника и скрыться. Но у полковника в Индии слишком много глаз, ушей и рук. Они гнали меня до самого Леха, и я уже отчаялся уйти от погони, когда на моём пути случились вы.
- Так вы преднамеренно воспользовались нашим сходством? – спросил Яков, чувствуя, что леденеет от гнева.
Сигерсон его гнев мгновенно прочёл, поспешил опровергнуть.
- Нет, сэр, это была чистая случайность. Мы столкнулись с вами на выходе из гостиницы, и я просто уступил вам дорогу, не ведая, что порождаю этим такую путаницу. Если бы первым вышел я, вы уже продолжили бы свой путь, а я лежал где-нибудь в горном ущелье, засыпанный камнями. И вот здесь я вступаю в область догадок. Дальнейшее лучше известно вам, чем мне. Кажется, вы подверглись нападению, но сумели отбиться. Но что заставило вас ввязаться в эту историю глубже?
- Ваш резидент, - ответил Яков Платонович. – Меня пригласили к нему, принимая за вас. Я счёл, что мне выгоднее, считаться англичанином, чем быть опознанным, как русский. А потом выяснилось, что в дело втянуты близкие мне люди.
Миронов по ту сторону костра ответил ему кивком, показывающим, что оценил его слова.
- Резидент, - задумчиво процедил англичанин сквозь чубук своей неизменной трубки. – Это существенно усложняет дело и для вас, и для меня.
- Резидент работает на преступную организацию?
- Не думаю, Анна Викторовна. Скорее, просто оказывает любезность полковнику Морану. Хотя, кто знает?
Во время этого рассказа Анна, кажется, совсем забыла о пережитых за день страхах и волнениях. Судя по горящим глазам и румянцу на щеках, её вновь обуревало желание помогать людям. Яков Платонович улыбнулся, признавая полную невозможность воспрепятствовать этому вечному стремлению. А потом поймал себя на том, что любуется женой, совершенно отвлекшись от рассказа английского сыщика.
Впрочем, англичанин прекрасно видел его состояние и тоже неуловимо улыбался сквозь чубук своей трубки. С той стороны костра отчётливо кашлянул Миронов. Белые зубы Карима сияли в полумраке. Короче, все смотрели на Штольмана. Он вдруг почувствовал себя мальчишкой, застигнутым за чем-то предосудительным - вроде подглядывания за барышнями. И, кажется, покраснел.