- Да не знал я! – попытался оправдаться он. – Догадывался, быть может. А сари тебе очень идёт!
- Сам не заметил, а теперь подольститься пытается! Все мужчины такие? Или только мой?
Ответом был короткий смешок и поцелуй, пришедшийся куда-то в ухо, потому что она отвернулась в последний момент.
- А я уже вообразила, что тебя отвратило моё превращение в Кали.
Муж оторвался от неё и посмотрел несколько изумлённо.
- Превратилась в Кали? Я не заметил.
- Правда? – выдохнула Анна с облегчением.
- Правда! Руки две, я проверял. Тяжко бы мне пришлось, если бы по мне стучали в четыре кулачка. О восьми и подумать страшно!
Анна хихикнула, снова утыкаясь ему в плечо. И правда, с чего она взяла, будто что-то изменилось? Он будет шутить, покуда живой. И как она могла когда-то на его шутки обижаться?
Снаружи послышались голоса дяди и Карима, возившихся возле костра.
- Нам нужен дом, - сказал Штольман, с трудом отрываясь от неё. – Не обязательно Тадж-Махал, но чтобы стены не тряпичные.
Анна снова рассмеялась, проводя ладонью по его щеке:
- Колючий!
Яков внезапно сорвался с места, буркнув:
- Я скоро! – и выскочил из палатки.
- Куда? – она только руки протянуть успела.
Нет, ну что это такое? Куда он опять? Она же собиралась его кормить!
- Пётр Иванович, - донеслось до неё. – Мне нужна ваша помощь!
- Чем могу, Яков Платоныч?
- Мне надо побриться.
- Это правильно, - одобрил дядя. – Никогда не слышал, чтобы женщине нравилось целовать ежа.
*
После завтрака Анна настояла на том, чтобы вернуться в затерянный город. Штольман не протестовал. Расстались с раджой миром, опасаться вроде нечего.
- А зачем? – только спросил он.
- Надо забрать твой пиджак. А то тебе скоро надеть нечего будет.
И то правда! Былой его гардероб, столичного ещё пошива, пережив полтора года затонской ссылки, в дороге таял на глазах. Как бы не пришлось по примеру Петра Иваныча в исподнем ходить!
Впрочем, у Анны, кажется, были ещё какие-то резоны, о которых она не спешила распространяться. Он не стал спрашивать. И так ясно. Опять духи!
Калидаса они не встретили. Город казался покинутым окончательно. Видимо, раджа вернулся в свои владения, когда опасность карательной экспедиции миновала.
Спешившись, Анна решительно направилась в сторону храма Кали. Штольман последовал за женой, мысленно подтрунивая над собой. Впрочем, он давно уже бегает за ней следом, надеясь, что успеет схватить в охапку и выдернуть из очередной неприятности, о которой она и думать не думает. Это ещё в Затонске началось, и едва ли когда-то изменится. Как тут говорят? Карма!
Анна Викторовна стремительно шагнула под своды храма, и тут же замерла, словно споткнулась. Яков аккуратно взял жену под локоток, опасаясь, что встреча с духом снова свалит её с ног.
Но падать Анна не собиралась.
- Странно, - сказала она, к чему-то прислушиваясь. – Раньше этот зал был полон духов. Просто звенело. А теперь силы здесь нет совсем. – она снова прислушалась. – Вся сила там!
И потянула его в какой-то тёмный проход, открывавшийся за изваянием богини-мстительницы.
Яков взял с поставца масляный светильник и торопливо последовал за женой, которая и не думала ждать его, спеша на потусторонний зов.
Проход привёл их в какой-то другой храм – более тёмный и обширный. На возвышении в алтарной части высилась женская статуя, в первый миг показавшаяся точной копией той – в покинутом зале. Но приглядевшись, Яков Платоныч понял, что это было не так.