- Да, это «Сердце Шивы». Ты выполнил обещание.
Яков оглянулся туда, где лежал незадачливый убийца:
- Кажется, это был ваш племянник. Соболезную.
Раджа ответил на удивление хладнокровно:
- Англичане развратили его сердце, заразив его жадностью.
- Он хотел спровоцировать бойню. Зачем?
- Чтобы завладеть камнем в суматохе. Он так и не понял, что только здесь «Сердце Шивы» может находиться, не причиняя никому вреда. Думал, что сумеет избежать проклятия Кали.
- Они с подельником хотели распилить камень, - устало сказал Штольман.
- Это не спасло бы их, - угрюмо ответил раджа.
Анна подала голос:
- Вы совсем не сожалеете о нём?
- Сожалею. На следующем круге ему придётся долго искупать всё происшедшее.
Яков протянул руку жене, и она стиснула эту твёрдую, широкую ладонь, не в силах поверить, что кошмар заканчивается.
- Я благодарен тебе, - сказал раджа. – Вам обоим.
*
Снаружи светило яркое солнце, в кронах деревьев порхали с криками попугаи. Жизнь кипела и переливалась ярчайшими красками. Как она отвыкла от всего этого в холодном полумраке храма!
На выходе их догнали дядя, Карим и ещё какой-то европейского вида мужчина лет тридцати. Никто не преследовал их.
- Профессор Стивенс? – изумленно сказал Пётр Иванович, пряча револьвер. – Когда ты это понял?
- Я всегда подозревал, что это он, - устало сказал Яков. – Не так много на свете полукровок, получивших образование в Лондоне. Да ещё и причастных ко всей этой истории. И Калидас был о нас предупреждён. Скорее, Челси был для меня неожиданностью.
Дядя удовлетворённо кивнул, потом обратился к племяннице:
- А ты ведь промахнулась, Аннет! Это мы его застрелили.
Анна вздохнула, ощущая, как сжала её ладонь сильная рука.
- Дядя, не пытайся снять с меня этот груз. Мой выстрел был первым. И я прекрасно знаю, что попала.
- А как ты узнала о покушении? Духи предупредили?
- Нет, сама богиня Кали. Извини, не хочу сейчас об этом.
Яков остановился и привлёк её к себе, обнимая здоровой рукой. Анна уткнулась ему в плечо, удивляясь, что не ощущает после совершенного убийства ничего, кроме громадной усталости.
Это ничего. Наверное, она ещё станет собой. Её Вирабхадра вернулся.
========== Шакти ==========
Яков спал вторые сутки. Спал беспробудным, каменным сном, практически не шевелясь. Спал, не раздеваясь, только успев снять сюртук, лежа в той же позе, в какой рухнул на походную кровать позавчера. И это уже начинало тревожить.
Анна сидела рядом и смотрела на него. И не могла понять, что чувствует. Она видела, как он устал, и ей было мучительно жаль его – настолько, что ныло сердце, хотелось целовать потемневшие веки, разглаживать морщины на лбу, ласкать сведённые брови, перебирать спутанные кудри. Но она не решалась прикоснуться, чтобы не разбудить.
А ещё ей становилось немного страшно. Родное лицо, бесконечно любимое, знакомое до черточки, казалось ей каким-то чужим. Быть может, дело было в том, что всегда аккуратный, гладко выбритый Штольман выглядел взъерошенным и оборванным, а на лице топорщилась густая щетина. И весь он был какой-то почерневший, словно обугленный.
Это впечатление возникло у неё ещё по дороге из храма, когда он обнял её без улыбки, а потом всю дорогу молчал.
- Как ты? – только и спросил он её тогда.
Она устало ответила:
- Хорошо. Раджа нам не враг. Я была в безопасности и не путалась у тебя под ногами.
Яков внезапно сжал зубы, сощурившись; нервно дёрнулось левое веко. Она поклялась бы, что на лице его промелькнуло выражение гнева, но в следующее мгновение он совладал с собой и больше ничего не сказал.
Зато сказал дядя. Он заявил, что давно мечтал обнимать такую вот красавицу, так что она поедет с ним, потому что муж все равно не сможет удержать её в седле одной рукой. Яков не отреагировал на шутку, и Анне стало ещё тревожнее.
Он сердится? За что?