- Будем друг друга любить, пока нам судьба позволяет!
Скоро к нам явится смерть, голову мраком покрыв;
Скоро к нам старость вползёт, и уж будет зазорно влюбляться,
Страстные речи шептать с белой, как снег головой.
Так отдадимся теперь Венере беспечной, пока нам
Двери не стыдно ломать, в драку с соперником лезть.
Здесь я и вождь, и крепкий боец. Вы, трубы, знамёна,
Прочь уноситесь скорей, жадных калечьте людей!
Жадным тащите добро, а мне, довольному жатвой,
Будут смешны богачи, будет и голод смешон.
И кто бы знал тогда, что для всех нас строки Тибулла звучат роковым предвестием. Что не пройдёт и двух дней, как смерть покроет траурным покрывалом солнечную голову моей любимой. Тогда же наступал час моего короткого торжества.
- Слушайте! – внезапно провозгласила Лукреция. – Призываю в свидетели тебя, Томба Нубиец, и всех вас! Все знают, что эти трое мужчин оспаривают мою руку в надежде, что я выберу среди них лучшего. Я пришла к выводу, что троих недостаточно для разумного выбора. И потому триумвират больше не существует, отныне вас четверо. Вы все относились друг к другу с должным уважением. Теперь так же станете относиться к Марку Визарию. Потому что я нахожу его достойным этого.
Ошеломлённую тишину прервал Томба. Он широко улыбнулся и забарабанил рукой по столу. К нему присоединились ещё человека четыре. Зазвучали поздравления. Простые воины находили меня неплохим парнем и не стали завидовать. Триумвиры, понятно, не обрадовались. Но мне было, куда посмотреть, кроме них.
*
Треугольник в политике – фигура устойчивая. Чего не скажешь о квадрате. В союзе четверых всегда есть соблазн начать дружить против кого-то. И всё же Лукреция пошла на этот риск. Быть может потому, что двух равновеликих сил тут получиться не могло, и все соперники молчаливо объединились бы против меня? Кто я был с точки зрения думнонийской политики?
Не мог не спросить об этом мою любимую. Тем более что утром следующего дня уже имел об этом разговор с её отцом.
- Лукреция не делает ничего дурного, - сразу заверил я. – Вы можете доверять её решениям.
- Согласен, - сощурился центурион. – А тебе? Тебе я могу доверять?
И поскольку я молчал, он с досадой произнёс:
- Да кто ты такой, Визарий?
Это был справедливый вопрос, только я тогда не знал, как на него ответить.
Лукреция же отвечала мне без задержки:
- Знаешь, я поняла, что мой расчёт был неполон. Трёх сторон недостаточно. Я примеряла на себя будущее, что несут эти трое: слава, власть, долг. Но там не было чего-то… Что несёшь с собой ты, Визарий? Ты – загадка, и я хочу её разгадать. Быть может, вот это:
Я ж, моя Делия, знай, - была бы ты только со мною, –
Сам бы волов запрягал, пас на знакомой горе.
Лишь бы мне было дано держать тебя в крепких объятьях,