Сегодня я – великолепный варвар, которому лень оторвать зад от бревна ради неповоротливого мальчишки, пусть его Квинт гоняет. Он и гонял, весьма добросовестно, поэтому вестник моего работодателя обратился именно к нему:
- Благородный Визарий!
Гм, благородным меня ещё не называли. Не то, чтобы мои родители были совсем уж никто, но их непутёвый отпрыск сделал всё, чтобы славное имя ушло в небытие. Хоть и не по своей воле. Я уже давно не скрываюсь – едва ли остались те, кто наш род помнит. Благородный Визарий? Забавно!
Ну, а как он мог ещё обратиться? «Почтенный»? Квинту это совсем не подходило, ему лет тридцать. Управляющий чуть не вдвое старше. Даже вольноотпущенник, каковым, судя по всему, был наш посетитель, не смог бы вымолвить «почтенный» в такой ситуации.
Квинт, понятно, не отреагировал. Под его натиском мешковатый сын торговца тканями потел, словно в бане.
- Благородный Визарий!
Я встал. Квинт Требий с наслаждением лупил богатенького увальня деревянным мечом. Его же мечом, который выбил у него мгновение назад.
- Сколько раз говорить: не стискивай рукоять!
- Почтенный Визарий!
Угу, это ко мне.
- Я весь к твоим услугам, любезный.
Вольноотпущенник повернулся ко мне и застыл. Взгляд ещё в надежде цеплялся за Требия, а я слышал грохот его рушащихся надежд. И всё же не придумал ничего лучше, чем начать строить свои. Хотя мог бы остеречься – сегодня Боги щедры на каверзы. Так. Слуга богатого дома (туника и плащ из хорошей шерсти) получил приказание своего господина, которого весьма уважает (держится достойно, без раболепия) – нанять своему отпрыску известного учителя. А значит, учитель может рассчитывать на солидный заработок и обеспечить существование своей семье. Хорошо, что он не видел мою семью: жену - свирепую амазонку и названных братьев – хромого гладиатора-нубийца и галла, красавчика и забияку, Меча Истины к тому же.
Управляющий вызывал у меня симпатию. И не только тем, что собирался решить мои денежные проблемы. Был он отдалённо похож на моего старого учителя Филиппа: такие же куцые волосы, реденькая борода, совсем уже белая, выцветшие глаза, которые, впрочем, умели смотреть очень строго. На меня и сейчас смотрели строго, я против воли чувствовал себя нашкодившим юнцом. Если он и был растерян, то быстро справился с собой, и голос не дрогнул:
- Благородный Публий Донат послал меня к Марку Визарию. Ты ли это?
Шутки были неуместны. Как и мои космы, и борода, и шрамы. И латаные штаны, будь они неладны!
- Это я, уважаемый. Что велел передать мне твой господин?
- Благородный Публий Донат хотел бы, чтобы ты давал уроки боя благородному Проксимо.
Жму плечами:
- Это легко устроить. Пусть благородный Проксимо приходит, я назначу ему время.
Квинт Требий оставил свою запыхавшуюся жертву и с интересом ждёт развития событий. А чего, собственно, он ждёт? Ах, вот этого!