- Он тебе известен! Мой старинный знакомый Авл Требий.
Так. Я не видел Мейрхиона с тех пор, как собственноручно свернул на сторону его унылый нос. Не была ли его рекомендация хорошо подготовленной местью, вопреки всем заверениям Квинта, что в их доме на меня не держат зла?
- Что ж, я знаю Авла Требия. Но ты упомянул о терпении. Благородный Проксимо ленив? Или обладает трудным характером?
В тяжёлом взгляде Доната промелькнула досада:
- Нет, дело в другом. Позволь, я представлю тебя, сам всё поймёшь.
Он сделал мне знак следовать за ним. Оказалось, что в этом странном доме было два кабинета: в одном работал Публий, в другом обитал его племянник. Таблин младшего Доната оказался битком набит разнообразными книжными сокровищами. Посреди этого изобилия в кресле спиной к двери восседал белокожий юноша. Мне был виден худой, острый локоть и нога, небрежно закинутая на изящную четырёхугольную скамью, крытую алым бархатом.
- Проксимо!
Юноша не подал вида, что слышал обращение. Донат скрыл досаду и позвал снова:
- Проксимо, я привёл к тебе Марка Визария. В Истрополисе он слывёт непревзойдённым мастером меча. Тебе ведь нужен учитель!
В последних словах послышались заискивающие нотки. Неожиданно для властного офицера. Ещё более странным был мой будущий ученик. Римские юноши обычно почтительны к старшим, а этот даже не поднялся на ноги, когда мы вошли, только оторвал взгляд от кодекса, который внимательно читал. Очень юным Проксимо не казался, лет двадцать, должно быть. И на бестолочь тоже не походил. Властности в чёрных глазах было ничуть не меньше, чем у дядюшки. И он глядел на меня неласково. Будь я проклят, что с ним не так? Поразительно красивое лицо: бледное, в обрамлении длинных чёрных кудрей, полные губы твёрдо сжаты – признак энергии и воли. Странно, что энергии совершенно лишено худощавое тело, покоящееся в стариковском кресле.
Он молча изучал нас обоих, словно и дядюшку видел впервые, или же ожидал, что у того неожиданно вырастет вторая голова. Было слышно, как мерно шлёпают капли в клепсидре. Предложение Доната не вызвало восторга – самое меньшее, что можно сказать. Потом твёрдые губы разжались:
- Я предпочёл бы сам выбирать учителей.
Публий пожал плечами:
- В этих краях ты не найдёшь никого лучше Визария!
- Посмотрим, - заметил Проксимо и встал.
Юпитер Всемогущий, И КАК Я ДОЛЖЕН ЕГО УЧИТЬ? У парня совершенно не сгибалось правое колено. Ходил он довольно уверенно, не считаясь с хромотой, но этого мало, если хочешь фехтовать.
Молодой человек покинул таблин, унося свою книгу. На нас он даже не оглянулся. Донат изучал мою реакцию:
- Теперь ты понимаешь, для чего мне нужно, чтобы учитель был терпелив?
Что ж, это я понимаю. Если мои обязанности ограничиваются только тем, о чём сказал Донат. А не предполагают нечто, о чём он счёл нужным умолчать. Ладно, сыграем варвара, не умеющего читать между строк!
- Меня не пугает характер твоего племянника, уважаемый Донат. Прости, но меня беспокоит совсем другое! Ты позволишь быть откровенным?
Публий Донат кивнул удовлетворённо:
- Я не жду ничего, кроме откровенности. Ты уже заметил, что поладить с Проксимо будет непросто, а он, вдобавок, не выносит глупости и слабости.
- Хорошо, это меня устраивает. Объясни-ка мне вот что: ты заплатил хороший задаток и обещаешь немалые деньги за службу. Зная, что твой племянник никогда не будет бойцом, способным занять место в легионе. Это так?
- Да, Визарий, это так. Я заплачу тебе сто пятьдесят солидов, если Проксимо будет способен оборонить себя мечом. И это не считая задатка. Он был хорош?