Я обернулся, складывая вёсла. Стратег, не отрываясь, смотрел на узел, где на ткани проступили жирные пятна.
- Кто теперь? – отрывисто спросил он.
- Филомен. И вся команда с ним.
В толпе горестно завыли. Люди загомонили и придвинулись. Александр сильными руками поднял тюк и бережно отнёс на траву. Потом распутал концы плаща. Я не хотел смотреть, но подобные зрелища имеют свойство притягивать взгляд.
Стратег долго молчал, потом поднял голову, и вид был угрожающим:
- Ну? Кто ещё хочет говорить, что Танаису не нужно войско и покровительство Боспора? Кому ещё доказательств не хватает? Кому ЭТИХ мало?
Мало не показалось никому.
- Унесите тело, - приказал Александр. Потом посмотрел на меня. – Где?
- Я не знаю ваших мест. Ниже по течению, в нескольких часах пути. Там погост, пристань с сараями.
- На Мёртвом Танаисе, - загомонили в толпе.
- Всех порешили, говорит…
- Нет, гляди, один выжил!..
- Кто?
- Да вон, видишь - там…
Тут я увидел своих. Жданка с Томбой стояли поодаль, на высоком берегу. Оставив танаисцев, я подошёл к ним. Лицо у моей жены стало белым и чужим, было с чего - не годится женщине видеть такое!
- Вернулся я, вот он – весь живой.
Но она смотрела больше не на меня. Пёс его знает, куда смотрела.
- Ты парня допросил? – сразу сказал Томба. Нубиец был верным другом и спутником Меча, он не мог говорить иначе.
- Допросил бы, да он не говорит. Немой вроде.
- Вроде? Или немой? Точно узнай! Видал я парня, которого два года немым считали. Ты его тоже, помнится, знал.
Не вспоминай, а! И без того уже кусаться готов. Вот чего точно не было – это чтобы вокруг Визария трупы, будто яблоки, висели. Но то ж Визарий, а не хрен с арфой!
Я снова спустился к стратегу и указал ему на пленника:
- Ты этого знаешь?
Он только кивнул:
- Гилл, внучатый племянник Филомена. Он вправду немой. До двенадцати лет нормальным был, а четыре года назад, когда с пастухами ходил, молния ударила в стадо. Про Скотью Могилу слышал, должно быть?
- Слыхал.
- Вот. И его зацепило, речь отнялась. Года полтора вовсе был не в себе. Филомен пожалел, взял в дом, возил за собой всюду – парень начал соображать понемногу. Только говорить не может. Теперь, надо думать, и вовсе.
Кратон обладал способностью всегда незаметно оказываться рядом. Он смерил убогого досадливым и презрительным взглядом:
- Да уж, очевидец, ничего не скажешь!
- Скажешь!
Правду говорить, я не сразу голос узнал. Потому что Жданка была какая-то другая. Я на миг забыл, где я и что со мной. Мне пришло в голову: какая она была, когда пояс Геракла имел над ней власть? Теперь вот тоже глядела, не видя. Глаза были тёмными, зрачки, как два колодца.
- К нам его веди. Спрашивать буду.
И никто не стал спорить. Только Александр и Кратон решились пойти за нами.
*
И всё же она боялась. Чего боялась? Снаружи и не разглядел бы, кто плохо знает – на её мордашке всегда немного отражалось, если не видеть глаза. Простая такая, видал я лица и поинтереснее. Но мы её знали, и видели, что внутри она тряслась, как лист на ветру.
Аяна дома караулила детей. Завидев нашу процессию, взяла за руку Златку:
- Поиграйте с Гаяром во дворе. И старайтесь не мешать.
Дочка у меня точно - золото! Всё поняла с полуслова, увела младшего Визария в сторону конюшни, обещая куклу из соломы. Тут можно быть спокойным, если Златке сказали, куда не надо дети не полезут.
Мы вошли в дом. Жданка растерянно обвела взглядом стены:
- Темно. Огня бы.
Томба зажёг светильник, но она сказала, что мало. Амазонка сообразила - нащепала лучины, и скоро нас окружило сплошное кольцо огней.
- Так, сестра?