Гарри сел на диван перед камином, глядя на горящее пламя. Когда-то в этом камине появилось лицо Сириуса.
А теперь, спустя пару лет, его крестник учился заново жить.
Он часто задавал себе один и тот же вопрос: «Неужели все кончилось?»
Он убил Волдеморта, добился того, что Темный лорд больше никогда не сможет возродиться.
А ведь чуть больше года назад задача, поставленная перед Гарри Поттером Дамблдором, казалась нереальной и невыполнимой. Но Гарри выполнил ее. Ценой огромных усилий. С помощью своих друзей, знакомых, Ордена Феникса, учеников Хогвартса, многих из которых он знал в лицо, и просто добрых людей.
Теперь Гарри Поттера называли Избранным, Национальным Героем, Мальчиком-который-выжил два раза. Волшебники узнавали его на улицах, пожимали руку, приглашали вместе с ними выпить и отметить победу, просто благодарили…
А Гарри Поттеру так хотелось просто жить, быть счастливым… И этому еще придется научиться. Слишком долго он жил в напряжении и ожидании. В ожидании возрождения Волдеморта, ожидании решающей схватки. В ожидании того, что его убьют, а он так и не уничтожит все крестражи. Его жизнь за последней год, по сути, и не была жизнью.
Победа принесла с собой огромное облегчение и огромную тяжесть в его душу. Гарри почти физически ощущал тяжесть от смерти Фреда, Люпина, Тонкс, Добби… Почему жизнь так несправедлива? Почему именно они?
Судьба странная и часто очень жестокая вещь…
Мысли Гарри прервал какой-то посторонний звук. Гриффиндорец обернулся и встретился взглядом с карими глазами Джинни. Девушка была в ночной рубашке, поверх которой был натянут теплый зеленый свитер, связанный миссис Уизли.
— И ты не спишь?
Джинни покачала головой.
— Да, что-то никак. Слишком много мыслей, которые не дают покоя. Знаешь, мне иногда очень хочется прибить чем-нибудь тяжелым Рональда.
Гарри усмехнулся.
— Но как можно быть таким… таким идиотом? — спросила Джинни и яростно встряхнула волосами. — Знаешь, я слышала, как Гермиона не то рыдала, не то смеялась в своей комнате. Я хотела постучаться к ней, но потом решила, что все-таки не надо. Ты ведь ее знаешь, что она не любит, когда ее успокаивают. Когда видят в слезах…
Но, думаю, она справится сама. Она сильная.
Нет, я точно все выскажу Рону про то, что он слишком загордился! — добавила, немного подумав, Джинни.
— Мы скажем, — заверил ее Гарри, улыбаясь. — Иди ко мне!
Джинни присела на диван, Гарри крепко прижал ее к себе, пытаясь согреть.
— А я думал о Тонкс, о Люпине. Почему судьба такая несправедливая? Ведь у них только что родился сын.
Знаешь, у нас с Тедди похожая судьба. И он, и я не помним своих родителей, которые погибли в борьбе с Волдемортом. Мы с детства одни.
— Но ты забываешь, что у Тедди есть бабушка — Андромеда. Она уж точно позаботится о нем. У него есть ты — сумасшедший крестный, скупающий пол-магазина игрушек. В конце концов, мы, семья Уизли, далекие, но родственники.
— А у меня из кровных родственников только Дурсли. Только вот настоящей семьей стали вы.
Джинни тепло улыбнулась ему, глядя в его изумрудные глаза, в них она видела то, что было доступно только ей. То, что согревало ее лучше любого свитера.
Гарри нежно целовал ее, ощущая, как его, словно сосуд, медленно наполняет счастье. Такое легкое, простое, незатейливое и, в то же время, красивое, нежное и исцеляющее, как песня феникса.
Сильнее его не было ничего в этом мире.
*