«Нынешняя молодежь! Да если бы моя дочь так себя вела, я бы ее запер дома. И никакая Алохомора не помогла бы».
Боб, отдышавшись, уже хотел последовать дальше, осторожно минуя парочку, но тут он заметил то, что заставило его остановиться. На плаще девушки мелькнула знакомая эмблема факультета Гриффиндор. Эту эмблему бывший пуффендуец знал очень хорошо.
— Гриффиндор? — пораженно воскликнул мракоборец. Мужчина, наконец, оторвался от своей девушки, поворачиваясь к Бобу. В воздух взвился кулак. И затем темнота.
*
Малфой присел на корточки, быстро обшарил карманы мракоборца. Трубки в них не было. Только отражатель, представлявший собой уменьшенную в размере ракетку для тенниса без сетки. Правда, Драко об этом не знал, так как совершенно не разбирался в магловских видах спорта. Малфой быстро сломал отражатель.
— Трубки нет, — констатировал он, повернувшись к Гермионе.
— Значит, она осталась у того, — произнесла девушка, прикасаясь к своей губе. На пальцах появилась кровь. — Грим, неужели надо было настолько вживаться в образ?
«Да, я малость переусердствовал».
— Я перенесу тело, — ответил он.
Гермиона только вздохнула. Ничего лучше того, что придумал Грим, ей в голову не пришло. Это сработало. Перед такой жаркой парочкой мракоборец остановился, а не промчался дальше (да и проход они полностью загородили). И он никак не ожидал, что Грим повернется и врежет ему по лицу. Правда, все чуть не сорвалось, когда Боб заметил эмблему факультета, но настолько удивился, что не успел применить палочку.
«Надо снять мантию от греха подальше», — подумала девушка и тут же ощутила, как холодно в конце октября в одном свитере. Хотя и не в полной мере. В крови было много адреналина от бега, от того, что она скрывается от мракоборцев, и от того, каким способом.
Грим появился через секунд двадцать. Один.
— И что теперь?
— Не знаю, — честно ответил Драко. — Надо или возвратиться в дом Анабель, или ждать, что придет этот или Дин, или Боб. Не помню, кто из них кто.
— Действовать будем по той же схеме? — спросила она, чувствуя, как краснеет. Ничего подобного она еще не изображала. Да и с Роном себя так никогда не вела.
Смущение. Много смущения.
Грим насмешливо посмотрел на нее. Какая же Грейнджер ребенок. Целомудренный ребенок. Боится мужчины как огня. Стесняется, краснеет, нервничает. И от этого становится еще милее.
Гермиона чуть повернула голову в сторону. Взгляд равнодушно скользнул, а затем остановился.
— Хочу еще! — громко произнесла она, притягивая Грима за мантию.
Драко не поворачивал голову, чтобы увидеть приближающегося мракоборца. В момент, когда Гермиона притянула его к себе, он почувствовал новый сгусток эмоций.
Беспокойство, раздражение, гнев, нетерпение.
Напряжение. Это уже чувства Грейнджер.
Она как-то обреченно коснулась губами в районе его щеки. Драко осторожно повернул ее голову, нетерпеливо, но нежно раскрыл ее губы, проникая языком в рот.
На этот раз между ними не было этой показной страсти, быстрых движений, фамильярности, притворства.
Гермиона доверчиво прильнула к его груди, обняла за шею. Драко почувствовал, что она дрожит. От холода или от чего-то другого. Он не знал. Он просто чувствовал ее, тепло ее тела, биение ее сердца. Она была так близко, что Гриму начало казаться, что это в его груди бьется живое сердце, что это его бешеное сердцебиение…
Драко не хотелось останавливать это ощущение, это очень хрупкое доверие, установившееся между ним и Гермионой. Малфой осторожно приобнял девушку за талию, прижимая ближе к себе. Ощущение, что в его груди бьется сердце, стало сильнее. Грим уже давно не чувствовал себя настолько живым.
Он нехотя оторвался от нее, в последний раз прикоснулся языком к нижней губе, ощущая чуть солоноватый вкус. Затем быстро отвернулся от Гермионы, присел на корточки, ощупывая неподвижно лежащего на земле мракоборца.
— Что с ним? — тихо спросила Гермиона.