— За руку? — поинтересовался Грим, моментально принимая человеческий образ.
Гермиона тут же перестала его обнимать и убрала руки с плеч. В собачьем обличии он ей очень приглянулся.
— А ты откуда знаешь? В руку. Это случайно не твой брат был?
— Почему брат? — не понял Малфой.
— Может, это у тебя семейное. Я же не знаю, как ты стал гримом, получил свои силы.
Произнеся это, Гермиона сразу поняла, что лучше было не раскрывать рта. Грим определенно напрягся.
— Зачем тебе это?
— Хочу узнать твой мир. Хочу понять, кто ты…
— Не надо совать свой нос в чужие дела, Грейнджер. Ничего мало-мальски хорошего и приятного ты там не найдешь. Тебе пора. Я перенесу тебя в школу.
Девушка понуро встала, но не пыталась возражать. Понимала, что задела не ту тему в разговоре с Гримом.
*
Малфой вернулся в школу к концу всех пар, позже, чем Грейнджер. Блезу он объяснил свое отсутствие банальным «проспал, никак не мог проснуться». Забини молча «проглотил» это замечание, про себя подумав, что ночь Малфой провел с кем-то из девушек. Что, впрочем, косвенно являлось правдой.
— Тебя МакГонагалл искала. Просила передать, когда ты очухаешься, что-то там о завтрашнем суде.
— Суд? — недоуменно спросил Малфой, а затем на его лице медленно отразилось понимание. — Мерлин, я совсем о нем забыл. Завтра еще тащиться в Министерство с гриффиндорцами и нашим дорогим директором. Чтоб они там все провалились вместе с полным составом Визенгамота.
— Стой, так ты идешь на суд над Кэрроу? — удивился Блез. — Что ж ты молчал?
— Да только сейчас и вспомнил. Из обвиняемого стал свидетелем. Я ведь вместе с Амикусом похищал эту преподавательницу Магловедения, уже не помню, как ее зовут. Да и Оливандера в наш дом они притащили. И полоумную Лавгуд, кажется. Блин, да я уже не помню, кто кого таскал и приканчивал. У меня памяти на все это не хватит.
Но последние минуты жизни преподавательницы Магловедения он помнил. Никогда не забудет безвольное тело, висящее над столом. Зеленая вспышка из палочки Темного лорда — и вот человек становится кормом для Нагайны. Более отвратительного в жизни Драко не видел, а повидал он немало.
Малфой-младший не любил вспоминать свой прошедший год. Никаких радостных воспоминаний он не принес. Да и этот не сулил особого веселья. Еще один поход в суд явно не относится к разряду веселых мероприятий. Тем более под неусыпным надзором МакГонагалл и вместе с любимыми гриффиндорцами: Поттером, Лонгботтомом и Грейнджер. Но хотя бы рыжего слюнтяя Уизли не будет, пусть себе валяется в лазарете.
«Хорошая компания подбирается. Будет на кого излить раздражение», — лениво подумал Малфой.
Грейнджер. Грейнджер…
А здесь уже постепенно появляются некие границы поведения, некое доверие. Драко не мог не понимать, что его отношения с гриффиндоркой начали меняться. Он стал намного терпимее к ней. Доказательством тому были две его предыдущие встречи с ней. Так не ведут себя два абсолютно чужих человека, так ведут себя люди, между которыми есть хоть какое-то подобие доверия или дружбы. Пускай очень натянутые доверие и дружба, но все же…
«Главное, чтобы Грейнджер не догадалась, кто на самом деле Грим. Иначе помогать мне с поисками этого чертового Ордена она точно не будет. А ее мозги и связи со всеми угнетенными народами мне очень пригодятся. Пусть ходит и ищет вейл, эльфов, если так нравится помогать Гриму».
Это вполне устраивало Драко. Теперь главным оставалось не дать ей разгадать тайну истинного обличия Грима. Чтобы гриффиндорка ни в коем случае не заметила, что Драко Малфой стал относиться к ней терпимее. Она должна ненавидеть, злиться на него еще больше. Тогда Грейнджер и в голову не придет, что человек, с которым она встречается на Астрономической башне, и староста Слизерина — одна и та же личность…
*