— Но…
— Я прикрою, как в старые времена, — произнес мистер Уайт.
Короткая вспышка магического фиолетового пламени на горизонте осветила деревья, за которыми стоял нужный автомобиль. Гермиона чувствовала, как у нее отнимаются руки: Анабель потеряла сознание, и ее пришлось тащить. Кое-как запихнув Анабель, бормотавшую о трубке и секретном сейфе, на заднее сидение, она лихорадочно стала искать в бардачке флакон с бадьяном.
Вдалеке бесились сирены. Полиция, пожарная, скорая помощь. Гермиона понимала, что они не помогут.
Дверца автомобиля открылась, и в лицо Филиппу уперся кончик волшебной палочки Гермионы.
— Это я. Рану обработала? Едем.
Гермиона едва успела ответить, как машина сорвалась с места.
— Трубка, — слабым голосом произнесла Анабель.
— О чем она?
— Это старинный артефакт, она не может его бросить. Мы должны вернуться в дом Стивенсонов.
— Это самоубийство! Я едва успел направить их по другому следу.
— Филипп, пожалуйста. Она часть моей магии, меня… Я и так потеряла все.
На просьбу ушли все оставшиеся силы, и Анабель снова погрузилась в тревожное забытье.
Мужчина выругался, но свернул на дорогу, ведущую к дому Стивенсонов.
— Будем надеяться, они думают, что мы чертовски умные и дальновидные, чтобы не вернуться обратно в ее дом. Ты знаешь, где лежит эта ее трубка?
— Да.
— У тебя будет три минуты, постарайся уложиться, золотко.
На полной скорости автомобиль проехал в распахнутые ворота и резко затормозил на пороге. Перепрыгивая через ступеньки, Гермиона залетела в комнату Анабель и Хью и трясущимися руками открыла сейф. Схватив трубку, она бросилась в свою комнату, где оставила палочку Малфоя и свои хорошие воспоминания о времени, проведенном в Вэст-Ориндже.
— Четыре минуты двадцать пять секунд, — прорычал Филипп ей, когда она захлопнула за собой дверцу машины.
Гермиона не успела оправдаться, новая вспышка ослепила ее. Автомобиль резко вильнул в сторону и едва не столкнулся с придорожным деревом.
— Они нас заметили.
— Не проще трансгрессировать? — произнесла Гермиона, вцепившись в сидение.
Крутой поворот, и автомобиль снова был на шоссе.
— Если не хочешь, чтобы тебя разорвало при перемещении, — отрывисто бросил Филипп. — Один из них использует особую магию…
Очередная вспышка возникла с восточной стороны, где сидела Гермиона. Фиолетовый огненный шар с клубившимися в центре синими искрами пролетел, задев дверцу машины с ее стороны.
Автомобиль резко остановился, и Гермиона едва не врезалась носом в бардачок. Съеденный свадебный ужин застрял где-то в горле.
— Зачем вы остановились? — закричала она, не замечая, как перед носом автомобиля появился человеческий силуэт.
— Щитовые чары! — закричал Филипп.
Наитие, жизнь в постоянном напряжении, привычка, но Гермиона не помнила, как произносила заклинание. Щит золотистой полупрозрачной воронкой накрыл ее и Филиппа, который простер руки к лобовому стеклу. Подчиняясь его безмолвной воле, стекло затрещало и разлетелось на мелкие осколки.
Сквозь образовавшуюся дыру Филипп метнул собственный огненный шар. Раздался крик. Автомобиль мгновенно сорвался с места, оставляя позади живой факел.
— Вы его подожгли!
— Авада вызвала бы у полиции слишком много вопросов.
— Да вы добряк, — похвалила Гермиона, оглянувшись назад на Анабель, намертво прикрепленную к сиденью ремнями безопасности. — Да и я не лучше…
— Я наложил на Анабель заклинание сна и щитовые чары. Во сне она быстрее восстановится, и незачем ей видеть живые факелы.
— И помнить о потерях.
Не проехали они и полумили, как остальные стекла в машине треснули. Из темноты возник песчаный смерч, щупальца которого тянулись к неподвижному телу Анабель на заднем сидении. Боевые заклинания были бесполезны. Песок проникал в глаза, рот, уши.