На фотографию упала слезинка, и Гермиона с удивлением обнаружила, что плачет.
«Это подделка, – убеждала он себя. – Родители Гарри умерли задолго до этого. Они не могли быть с ним на барбекю».
Она перевернула страницу. Их повзрослевшая троица в ночном клубе. Она сама в коротком красном платье и агрессивным макияжем, слева стоит Рон, одетый в брюки и майку с портретом Джона Леннона, справа – Гарри без очков и зажженной сигаретой в зубах.
«Нам здесь явно нет еще восемнадцати, кто нас пустил в клуб?» – ужаснулась Гермиона, забывая о фальшивости снимков.
От следующих фотографий ей действительно стало плохо. Она в обнимку с улыбающимся Драко на Трафальгарской площади. На следующей фотографии они самозабвенно целуются на каком-то концерте. А далее открытка из трех снимков, сделанная в кабинке моментального фото, на которых они с Драко делают забавные рожицы. И фотография Малфоя, играющего на гитаре в каком-то баре.
С печальным любопытством и каким-то смущением Гермиона разглядывала непривычно веселого Драко в клетчатых рубашках и джинсах, которые явно предпочитал другой одежде. Он был таким непривычным, милым парнем с добрым открытым лицом, а не холодными пугающими чернотой глазами Грима.
«Я бы хотела пережить такие моменты», – подумала Гермиона и испугалась собственных предательских мыслей.
Отбросив подальше фотоальбом, она забралась в дальний угол, нервно поглядывая на альбом. В глубине души зрели сомнения.
Они усилились на следующий день, когда доктор Матиас с раздражающей улыбкой объявил, что к ней пришел посетитель. Это был Рон.
Ей, как агрессивной пациентке, разрешили посещение в присутствии двух дюжих медбратов, которые прежде устроили ей унизительный обыск в поиске запрещенных предметов. В комнате для посещений санитары застыли возле входа, сложив руки на груди. Опасливо глядя на них, Рон робко произнес:
– Здравствуй.
– Рон!
Гермиона готова была расплакаться от счастья, увидев родное лицо, хотя мозг настойчиво напоминал, что настоящий Рон лежит в больнице Святого Мунго.
– Ты похудела, – констатировал Рон. – Снова отказываешься от еды?
Он был похож и не похож на настоящего Рона. В левом ухе блестело кольцо сережки, волосы были подстрижены под короткий ежик, и нос, казалось, был когда-то сломан и неправильно сросся. Заглядевшись, Гермиона пропустила вопрос.
– Что? Я не помню, ела или нет, – рассеяно произнесла Гермиона и прошептала: – Рон, вытащи меня отсюда.
Лицо друга приобрело напряженное выражение. Он посмотрел на санитаров, молча стоящих в углу, и сказал тихо:
– Гермиона, тебя здесь лечат, если ты не будешь им препятствовать, то скоро сможешь вернуться домой.
– Ты тоже мне не веришь? Рон, ты тоже волшебник.
– Хватит, Гермиона. Я много раз это слышал, – поморщился Рон и вздохнул. – Гарри передавал тебе привет. Он сейчас уехал на соревнования в Бирменгем, несмотря на травму плеча, он собирается играть. Джинни, представляешь, заметило одно модельное агентство. Прямо на улице! Теперь ее фотографии висят возле одного фирменного магазина с женской одеждой. Мама в восторге, но мы с братьями не разделяем их. Чего доброго заставят сниматься для рекламы нижнего белья!
Слушая рассказы Рона из магловской жизни, Гермиона поймала себе на мысли, что ей все равно приятно слушать. В той жизни Рон находился на грани между жизнью и смертью, а здесь он был живой, здоровый и знакомо возмущенный поведением Джинни. Пусть иллюзия, но Гермиона позволит себе расслабиться на пару минут.
Санитары объявили, что осталось две минуты. Гермиона хотела было возмутиться, но, видимо, такое короткое свидание было не в новинку для Рона.
– Фух, в этот раз я успел все тебе рассказать и передать приветы. Вроде бы ни от кого не забыл.