Когда Креймер очнулся, то сразу же принялся извиняться за то, что проспал так долго, ведь они могли в это время уже добраться до детсада. Джон лишь усмехнулся этому, по его мнению, глупому извинению и отмахнулся:
— Всё равно там уже навряд ли кто-нибудь остался. Думаю, детей куда-то увели, либо увезли. В таких случаях само здание нам нужно лишь как способ узнать, куда их отвели. Знаешь, обычно в детсадах или школах пишут ярко на стенах или на досках, короче, где повиднее, крупным шрифтом информацию о том, куда двинулась группа, в какую сторону, возможно, имена, если разбили на группы. По крайней мере, мы сможем узнать, куда те направились, и пойти следом. Поэтому пару часов, которые тебе многое дали, здесь же ничего не значили.
Чес согласился, хотя выглядел смущённым. Они встали и хотели было отправиться в путь, как Джон вспомнил:
— Твои раны… нужно сделать перевязку. У нас осталось немного чистой воды, к тому же, я захватил спирт. В шахте тебя наверняка немного присыпало пылью, так что давай… — Джон сделал многозначительный жест, приказывающий Чесу сесть и отдаться полностью в его распоряжение. Тот так и сделал, а Константин стал вытаскивать бинты, воду, спирт; спустя минуты три или четыре дело было окончено, и они двинулись в путь. Креймер не мог идти столь быстро — отсутствие нормального отдыха сказывалось как никогда; Константин не мог отделаться от того чувства, будто парень ещё не пришёл в себя, будто переваривает случившееся там, в вентиляционной шахте. Спросить прямо о самочувствии было затеей глупой — Чес наивно лгал, впрочем, сам иногда веря в сказанное. Но повелитель-то тьмы видел… и бледность, и нетвёрдую походку, и явно слабое здоровье. Причём это всё — только по его вине и ничьей больше; между тем Креймер казался смущён от каждого проявления заботы Джона, наверняка думая тем самым, что в таком случае много должен ему, хотя на деле это было просто справедливо по отношению к нему.
— Знаешь, Джон, спасибо тебе за помощь… Я и правда бы сам не управился. — Константин ощутил на себе благодарный взгляд и почувствовал себя крайне неуютно.
— Давай условимся на вот чём: ты не будешь говорить спасибо за всё это. А я просто продолжу делать тебе перевязки… окей? — Креймер помедлил, но согласно кивнул в ответ. — Терпеть не могу этих благодарностей, ей-богу!..
— Вот теперь, Джон, вот теперь… — Чес вдохнул в себя побольше воздуха — создавалось ощущение, что и говорить ему было тяжко, — Теперь я точно уверен, что ты вернулся в прежнюю форму.
— И что ты находишь в этом хорошего?.. — спрашивая скорее не парня, а себя, тихо проговорил Константин и хмыкнул; между тем они дошли до конца той улицы, откуда был виден некогда высокий небоскрёб. Креймер не ответил и только улыбнулся; Джон и правда не понял, что имел в виду его водитель, но ощутил, что-либо вскоре узнает, либо не узнает вообще, хотя это понимание останется навсегда между ними, в каждом их слове будет проскальзывать невидимым намёком.
— Детский сад далеко?
— От этого офиса что-то около километра. Или меньше. Здесь всё недалеко находится. Так что дойдём, быть может, через час…
— Я для тебя обуза. Торможу всё… — Чес опустил глаза. Константин глянул на него и вздохнул.