Джон, недолго думая, потянул откашливающегося парня к себе за руку, сам привстав на колени, насколько это позволяла высота кладовки менее полуметра; как только Чес оказался под ним, рядом рухнули огромные камни, частично перекрыв ход и заставив их ещё более потесниться в и так узкой нише. Для двух взрослых мужчин места здесь катастрофически не хватало, к тому же, Джону было неудобно постоянно держаться то на ногах, то на руках, чтобы не повалиться на лежащего под ним Креймера. Тот едва приходил себя — протирал глаза от пыли, пытался что-то разглядеть. Парень был очень близко, Константин даже касался его своим телом и чувствовал каждый его вздох на своей щеке.
Ход был наполовину завален огромными обломками, что прилетели сверху; где-то там снаружи ещё что-то грузно падало и ломалось, иногда камни прикатывались к их выходу; их этаж, на котором они стояли, громыхал где-то далеко внизу. Джон ощутил, что плечо разболелось сильнее, теперь уже острой болью — будто иголка туда вошла. Вероятно, он отошёл от первого шока, теперь всё стало проявляться сильнее.
Мужчина чувствовал, как потолок над его спиной отчаянно дрожал, сыпался пылью ему на пальто и заставлял давить на Чеса; здание «лихорадило» серьёзно. И он хорошо понимал, что это убежище их — временное; по-любому нужно будет угадывать момент и бежать.
— Мы теперь в безопасности… — зачем-то сказал, хотя после обругал себя — ну как это назвать прикажете? Вселением надежды, никому ненужной? Или глупым способом воодушевить? Оба они понимали, что неровен час — и их может придавить как мух, как глупых мелких животных. Увы, в настоящем мире от такой возможности не застрахован никто.
— Знаю… Джон, — ответил хрипло, едва слышно — видно, пыли съел достаточно. Константин прислушивался к внешнему шуму, силясь понять, когда настанет удобное время, чтобы начать разгребать полузавал, ставший уже конкретным завалом с маленькой щёлкой наверху. Резко стало не хватать воздуха; да и воздух-то был какой — одна пыль!
— Мы… выберемся? — Мужчина развернул лицо к нему и увидел буквально в сантиметрах семи его — глаза встревоженные, но доверившиеся (и как это — Джон чёрт бы смог объяснить!), губы разбитые, дрожат, но силятся сомкнуться — будто не страшно, волосы все почти серые, будто припудренные, как французский парик шестнадцатого века. И Константин сам не знал, откуда в голове всплывали такие странные, ой как не подходящие сюда сравнения; а, хотя чего удивляться — ведь мы не забыли, что там уж давно был ужасный бардак?
— Да. Есть сомнения?
— Мы снова… под каким-то завалом, — сдавленно усмехнувшись, тихо проговорил Чес, и последние его слова почти не было слышно из-за чего-то оглушительно упавшего мимо и затрясшего стены. Джон нагнулся к правому плечу Креймера и уткнулся носом в пол; да, в этом помещении всё было в миллиметровой доступности. Затряслись стены, пол, потолок; болтало в разные стороны так, будто весь этот кусок вместе с ними и несчастной кладовкой взяли краном и болтали бы туда-сюда. Джону на момент показалось, что потолок придавит его, не выдержит, а он сам задавит насмерть и так не слишком-то уж и крепкого паренька под ним. Ощутимо потолок надавил, но, слава богу, не обвалился; стало совсем темно, камни напирали сбоку, упираясь острыми концами им в тела. И как они держались, чёрт возьми, если пол провалился? Мужчина подумал, что это, наверное, какой-то небольшой кусок здесь всё-таки остался.
Только сейчас, вновь подняв голову и попробовав рукой спихнуть камень, он почувствовал, что вторая вновь зажимала нечто тёплое, неожиданно приятное в этой отвратительной обстановке — Чес обхватил пальцами его ладонь, прикрыл глаза и уткнулся лбом ему куда-то в район плеча. Джон и сам не заметил, как усмехнулся, но руки убрать не решился — если это вселяет уверенность в Креймера, то пускай.
— Да, условия нынешние отличаются от того, что было… — отплёвываясь от песка, говорил повелитель тьмы. — Но разве мы не выберемся?
— Там было удобнее. — Чес ухмыльнулся.
— Это да… — Джон близкой к завалу рукой стал нащупывать камни и толкать их вперёд: поддавались те с трудом, но, кажется, что-то всё-таки упало, расчистив небольшую дырку, через которую тут же пробился сквозь толщи пыли луч света.