Недалеко, в метрах пятидесяти, двое мужчин копошились около довольно целого грузовика и громко о чём-то переговаривались. Видно было, что они пытались открыть какой-то ящик, но попытки заканчивались провалом, потому они с каждой минутой раздражались больше. Вообще, Джон сразу понял, что, если бы был выбор — лучше с ними не связываться, он бы пошёл этим путём; но такой возможности в данной ситуации не было. Они одновременно с Чесом скрылись за стеной и многозначительно глянули друг на друга; Джон уже знал, что примерно хотел сказать его бывший водитель.
— Мы должны помочь им, Джон… понимаешь? И отыскали ведь они целый грузовик… а знаешь там сколько запасов? Там и возьмём. Как знать, может, они тоже направляются в Ред-Хилл?.. — Креймер говорил задумчиво, сбивчиво, переходя с одной мысли на другую и вопросительно смотря на него. Тот качал головой и морщился.
— У меня плохие предчувствия. Я бы не помогал… — Константин повернулся в ту сторону, откуда слышались грубые раздражённые голоса.
— Ты бы никому не помогал, — коротко отрезал Чес, холодно усмехнувшись. — Но в данных обстоятельствах у нас нет возможности выбора по желанию — если хотим жить, значит, должны. И может даже получиться так, что не на совсем выгодных условиях. Я боюсь, нынче это так… Но это положение временно, — Джон обернулся и встретился с его решительным, даже суровым взглядом, воинственно упавшей на лицо от ветра прядью и общим строгим (жутко нетипичным) выражением лица; сразу стало как-то неуютно от этого вида — Константин любил, когда Креймер был просто наивным мальчишкой. Но могло ли то сохраниться спустя почти четыре напряжённых года?
Джон вздохнул и мелко повёл плечом, что означало: ему, в общем-то, всё равно; рука сделала это как-то неосознанно, но всё-таки сделала — сделала то, чего требовала душа: легко коснулась лба Чеса и отбросила прядь, что так раздражала его, ведь казалось, что та только и делала его серьёзнее. Креймер лишь нахмурился, потом удивился и ехидно усмехнулся. Джон между тем задался вполне логичным вопросом:
— Но чем мы им поможем? Если они, два здоровых амбала, не могут открыть ящик, то что сможем сделать мы, уставшие, раненые, вообще никакие?
— У тебя был, кажется, какой-то многофункциональный ножик… точнее, я надеюсь, он у тебя есть и сейчас, — Джон тут же проверил карман пальто и с облегчением выдохнул — одно время ругался и хотел переложить эту тяжёлую и редко используемую вещицу в рюкзак, но так по своей лени и не сделал этого, чему теперь был несказанно рад. Чес всё мгновенно понял по его лицу, как только рука Константина дотронулась до холодного металла, и тут же заговорил:
— Это отлично! Тут есть отвёртка, точно, значит, если ящик привинчен, ты сможешь его открутить.
— А если нет? — язвительно спросил Джон, вытаскивая мультитул и проверяя его. Чес даже не задумался над ответом — видно, эту стратегию продумывал давно и тщательно.
— Тогда будем импровизировать и изображать видимость помощи. Пойми, нам жутко нужны эти люди.
— А если они этого не поймут? Есть же материалисты. А эти как раз таки и выглядят так…
— Джон…
— А вдруг это вообще бандиты, и мы свяжемся с ужасной компанией?
— Джон! — Чес прикрикнул; Константин приостановился и глянул в его серьёзные глаза — теперь ему казалось, что тот куда взрослее его самого. И умнее. «Боже, да что со мной?»
— Джон… — добавил чуть мягче и улыбнулся, похлопал по плечу. — Я понимаю, что мы сейчас в ужасном положении, ты — особенно, но нам нельзя терять голову.
Константин задумался, хмыкнул и прошёл мимо Креймера, но остановился буквально на секунду рядом с ним и прошептал:
— Мы уже все потеряли голову. Давно. Если ты не в курсе… — и вышел из-за поворота по направлению к мужикам. Честно говоря, только сейчас он осознал одну отвратную вещь (хотя её отголоски приходили к нему мимолётными выводами ещё давно): что если бы не Чес, он не решился идти к кому-то, помогать, куда-то стремиться… он бы просто завис где-нибудь в подвале и, возможно, сдох бы от голода; только Креймер был его пинком к дальнейшему существованию; нет, терять его нельзя. И не только из-за личных каких-то причин — он понял, что на себя ему по общему счёту плевать, а из-за того, что и он чем-то нужен Чесу. Чес нуждался в нём: в каком-нибудь дурацком понимании, в заботе, порой едва заметной и непохожей на неё вообще, в мимолётном общении, в глупых самонадеянных словах, да просто в том каком-то особом отношении, что всегда было между ними. И они оба это знали; да и глупо было этого не знать после стольких лет.