— Ничего… я и за это очень благодарен вам. Мне не остаётся выбора, кроме как начать с завтрашнего дня работать. Скажите, какая работа здесь самая высокооплачиваемая, несмотря на риски? — Джон точно не понимал откуда, но уже знал ответ.
— Если несмотря на риски… то, конечно, строитель подземных убежищ! Но, Джон… — она горько усмехнулась, покачав головой; взгляд её вмиг потух, — там нет точной уверенности, что именно на тебя не обвалится выкопанное. Сами руководители, будучи неплохими геологами или просто строителями, не знают и не могут иногда предугадать многих смертей. Если отправитесь туда, будьте осторожны. Очень осторожны. Мой двоюродный брат там погиб…
— Сожалею… — Джон нахмурился и вздохнул. — Но я всё же пойду туда. Я не могу позволить Чесу и дальше находиться без нужных ему лекарств.
— Берегите себя… — грустно улыбнувшись, пожелала Молл.
Вскоре они допили чай; Джон сказал ещё раз спасибо, взял порцию ужина и поплёлся обратно. Он был крупно доволен тем, что сумел добыть еды Креймеру — продолжать и дальше морить его голодом было опасно. Он порой начинал жалеть, что не оставил парнишку в больнице — там бы тот всегда, худо-бедно, но был бы обеспечен едой. Хотя вид палаты что-то не очень успокоил Джона… Он хотел думать, что поступил правильно, забрав его; возможно, это отчасти неправильное решение всё-таки имело вескую причину: держать того рядом с собой было куда спокойнее, чем в какой-то захудалой подземке, наспех оборудованной под больницу.
Стало куда темнее; на улицах ажиотаж усилился в разы. Теперь мини-городок напоминал даже какой-то средневековый не только полуобвалившейся мощёной дорожкой и выбросами нечистот прямо на улицу, но и самими людьми, ставшими хамоватыми, совсем дурными и скупыми. Спорили почти на каждом шагу; жестокость встречалась чуть реже, но уже от того «реже» и становилось страшно.
Их дом находился чуть поодаль от дороги, ровно на её изгибе; они были вдали от изнуряющего шума рынков, но могли вполне наблюдать за происходящим через маленькие оконца, которые с горем пополам удалось отмыть. Джон наконец дошёл и открыл дверь; но кое-что совсем неожиданно и очень изрядно сбило ему его приподнятое настроение.
Дома не было никого.
Джону почему-то с горечью вспомнился тот день, когда он проснулся и не нашёл Чеса, а потом… многие и многие последствия потом, о которых уже и не хотелось вспоминать, хотя плоды их он пожинал сегодня. Какая-то лёгкая паника проникла в его уже измотанное и одряхлевшее от треволнений сердце, проникла лениво, медленно, тяжело. Уже как бы и не хотелось её принимать и будь она от какого другого события, Джон бы её даже и не заметил. Но так как это было связано с Чесом, он ощущал неприятную тяжесть и ещё более отвратительное клокотание у себя в грудной клетке.
В доме стало заметно мрачнее, и… он сам усмехнулся — и печальнее. Да. Он прошёл вглубь и дошёл до своей кровати, плюхнувшись на ней и поставив бокс с едой на свой столик. Конечно, теперь Чес не мог куда-то сбежать да и… если б он хотел, Джон бы знал. Но теперь уже и правда видел его насквозь, и в том тёплом взгляде не было желания бежать, только одна бесконечная покорность. Волноваться было глупо, а возникшая паника, скорее всего, была лишь слабым отголоском прошлого.
Однако не успел он даже подумать о чём-то хоть сколько-нибудь здравом, дверь, которую он не закрыл, открылась, и на пороге появился Чес — довольный чем-то, но уставший. Заметив согнувшуюся фигуру Джона, он тут же нахмурился, закрыл дверь откуда-то взявшимися у него запасными ключами и после подошёл к нему.
— Ты, наверно…
— Нет.
Джон поднял на него свой взгляд и кивнул в знак подтверждения. Чес совсем незаметно улыбнулся.
— Ладно… когда я проснулся, тебя не было. Я ходил искал врача в больнице. И нашёл. И даже договорился, чтобы он тебя осмотрел. Нужно будет подойти завтра после полудня.