— Да потому что я был под вашим давлением! Мне открыли глаза! Этот мир слишком погиб, чтобы ещё его спасать и работать на него. Недавно у меня погибла сестра, задохнулась под обломками… что вы сделали, чтобы привести меня в форму? Да только дали три грёбаных дня отпуска! И что? За три дня я, думаете, всё забыл? Забыл и то, как бомбили? Лишь эти люди помогли мне разобраться. Я чувствовал себя потерянным. Теперь — нет. Теперь я знаю, где нас ждёт счастье и свобода!
— Ох, Боб, да тебе просто внушили какую-то байду! Пожалуйста, подойди сюда и ты не пострадаешь, — Джон наконец узнал голос — то был Уилл, бывший бригадир. Последняя фраза слегка насторожила его. Дальше послышалось какое-то как будто совещание между теми скрывавшимися людьми. После чья-то рука прикладом ружья стала выгонять оставшихся восстающих из-за двери во двор. Послышался треск, который нельзя было спутать: так ружьё снимают с предохранителя.
— Смотрите-ка, они собираются в нас стрелять! — громом раздался голос «лидера». — Вы ведь все помните, что говорили те люди? Смерть — явно не конец. Это начало. Мы бы ровно также попали в Великую Зону Исполнения Желаний. Самый главный обряд мы сделали — стали одними из них! Так что же, пускай стреляют! Пускай остаются в этом захламленном, разрушенном мире!
— Видит Бог, что эту грёбаную язву не искоренить словами… — крикнул в сердцах кто-то из державших ружьё. — Огонь!
Джон, казалось, видел одновременно две полярные эмоции: полное разочарование и яростную жестокость. Затрещали ружья; люди стали падать, как щепки, кричать от боли, стонать. Константин будто опять попал в земной Ад, где не было даже места здравой мысли. С одной стороны — остервенелая фанатичность, с другой — гнев и недовольство. Достигнув апогея и схлестнувшись в этой схватке, они представили зрелище ужасное, отчаянное и позорное; было отвратительно смотреть как на окровавленных людей, падающих с блаженными лицами и ложными мыслями об избавлении, так и на испещрённые злостью и ненавистью лица стрелявших, которые убивали, не раздумывая, бывших знакомых, считая, что делают доброе дело и избавляют от заразы всю деревню. Почти ватные ноги стали нести его от этого побоища, понемногу стихающего; главный выход был полностью под огнём, поэтому Джон отступал там, где его не видели, но там находился забор, ведущий, вероятно, на дворик, где располагался т.н. отдел кадров.
Не теряя ни секунды, он быстрым движением перелез через забор и спрыгнул вниз; бывает так, что адреналин застилает нам глаза, поэтому он лишь отдалённо и намного позже понял, что в тот момент, когда он приземлился, над ним просвистела пуля. Осознание этого, казалось бы, простого и чересчур банального факта заставило его вновь ощущать холод, в этот день не сползавший с него никак. После этого Джон пересёк двор, дома и выскочил на улицу через ворота. Потом, решив, что, раз пуля полетела в его сторону, то его заметили, он побежал не главной улицей, а стал петлять различными мелкими дорожками, выстроив себе примерный путь до мэрии. Нужно было срочно идти туда, к Чесу.
Джон преодолел путь, который проходил за семь минут, всего лишь за две.
Он почти ворвался в здание, в котором, впрочем, людей прибавилось немного. Его взгляд сразу натолкнулся на человека, нервно ходящего взад-вперёд; тот человек тоже скоро приметил вбежавшего.
— Господи, Джон!.. — голос его слегка сорвался, пальцы сжались в кулаки. — Я в курсе о том, что что-то происходит на шахтах… даже говорят, что там стреляют… правда ли?
Человек пять, сидевшие в ожидании чего-то, со вниманием обернулись в сторону Джона. Тот подошёл к парню, потянул его за руку в угол и там стал тихо говорить:
— Послушай, происходит какой-то ужас… мне едва удалось убежать… — Константин только теперь заметил, как подрагивали его руки. — Началось всё с какого-то протеста, восстания, чёрт его разберёт… был какой-то лидер, толкавший речь; я узнал, что у него при недавнем обстреле погибла вся семья и что его разум слегка помутился. Несмотря на это, все слушались его. Он говорил что-то про бесполезность дальнейшей работы там, хотя будто бы сам не знал, скольким людям требуется места для укрытия. Далее всех поддержавших его он попросил поговорить с какими-то якобы психологами, что помогли ему… все пошли… Я подошёл и увидал этих… в красных мантиях, понимаешь? — Чес в неверии мотал головой, тихо шепча «Нет».