Каждый этаж был однотипным: длинный широкий коридор, по обе стороны которого располагались камеры; посреди стоял широкий стол надзирателя, на двух этажах пустующий. Охранник наконец довёл их до находящейся почти рядом со столом надзирателя камеры с нужным номером, небрежно намалёванным алой краской, и с отламывающимся прутом; создавалось отнюдь не приятное впечатление от этого местечка с зияющей темнотой внутри и красным номером, написанным будто бы кровью. Хотя чего следовало ожидать от тюрьмы? Даже смешно.
Отпирая замок, охранник, усмехаясь, предупредил, что прут попробовать оторвать можно, но ничего от этого они не выиграют: в образовавшуюся щель мог пролезть разве что пятилетний ребёнок. А вот если оторванным прутом они решат совершить над кем-то расправу…
— Вот стол надзирателя — совсем рядом, — указал рукой охранник, зло усмехаясь. — У вас он здесь довольно жёсткий, так как вы вроде не преступники, но ещё и не доказали это. Каждая ваша провинность будет беспощадно заноситься в журнал. По истечению срока этот журнал обязательно посмотрят и, возможно, продлят срок. Так что лучше будьте тихими и хорошими мальчиками, — сам рассмеявшись своей плоской шутке, он открыл дверцу и пропустил их внутрь. Закрывая их, он добавил: — Сюда ещё, скорее всего, припрутся один-два человека. Часа через два, когда всех «расселят», расскажут про распорядок дня.
Когда он ушёл, Чес, вздохнув, заговорил:
— Ну, не самый плохой вариант даже на пару месяцев вперёд — смотри, даже якобы туалет огорожен пусть дырявой, но ширмой, — он указал на угол камеры. — Да и находимся мы позади надзирателя, так что даже если что-то случится… он только услышит… наверное.
Джон потрогал тонкий, пружинивший под его пальцами прут и хмыкнул.
— Да, с этим мы точно никуда не вырвемся…
— Ещё мечтаешь о побеге? — саркастично спросил Креймер, подойдя к нему. — Это же не фильм, подумай сам, а реальность. Да и мы не герои, так что… Думаю, нет смысла мечтать об этом.
— Я не мечтаю, сам ведь знаешь, — быстро процедил Джон. — Я продумываю. Здесь, поверь мне, произойти может всякое. И когда-то нам понадобится уйти отсюда раньше времени. Так что надо быть начеку.
— Надеюсь, наши сокамерники будут не из числа сектантов. Очень надеюсь… — Чес плюхнулся на узкую железную кровать с рваным матрасом. Джон подошёл к кровати рядом, попробовал её рукой, но не сел туда, а рядом с Чесом. Несколько минут они помолчали, потом Креймер осторожно заговорил:
— Слушай, даже если мы сбежим, то куда направимся после? У нас нет ни еды, никаких вещей, мы даже толком не знаем, где находимся.
— Ну, я могу сказать, что точно в таком же положении мы будем, когда нас просто освободят отсюда. Или ты наивно думаешь, что нам дадут немного еды с собой, тёплые одеяла и благословят на дальний путь? Отнюдь. Насчёт местоположения — я догадываюсь, где мы находимся. Это севернее Ирвайна на километров восемь или десять даже. Здесь неподалёку есть маленькие фермерские деревеньки. Перебираясь от точки до точки, можно дойти до желаемого места. Вопрос в другом: куда лучше идти и когда уже окончательно прекратятся обстрелы. Ты же знаешь, что, когда мы жили в деревне, взрывы были слышны, пусть и далеко от нас. В последнюю неделю я, правда, не слыхал ни одного, но ещё рано делать выводы.