— Конечно… — на одном выдохе прошептал он и, склонившись, опустил голову на его плечо. — Я уверяю тебя, что ты совершенно не будешь думать об этом… и жизнь пойдёт в гору… — говорил он уже ему в плечо, из-за чего его шёпот казался сдавленным. Джон только усмехнулся.
— Учитывая то, куда наша жизнь сейчас со свистом катится, это будет нескоро…
— Разве нам впервой оказываться в самой жопе? — не стесняясь выражений, говорил Креймер и слегка посмеивался. — Знаешь, я как-то спокоен. Даже слишком. Однажды я понял одну важную для меня вещь. И после неё все остальные проблемы кажутся мелочными. Поэтому, если хватит сил, мы вытерпим всё…
Джону не понравилось это «если», но начать спор с Чесом, пребывающим в таком меланхоличном состоянии, он не хотел. Парнишка верил в лучшее, и эта вера даже радовала Константина, как радует глупое, но облегчающее жизнь заблуждение ребёнка его родителя. К тому же, у него самого настроение было не для пространных разговоров; нескольких прикосновений Чеса хватило для того чтобы немного расслабить и даже усыпить Джона. Ничьё тепло под боком так не успокаивало и не было таким приятным, как тепло Чеса.
«И что же всё-таки в этом парнишке особенного?» — спросил себя Джон перед тем, как окончательно заснуть. Наверное, так решила сама судьба, чисто для эксперимента повязав две совсем не соединяемые души и отправив их в земной мир страдать и упиваться друг другом. Иначе как объяснить их это отношение друг между другом?
========== Глава 25. Дела тюремные. ==========
Люди нелепы. Они никогда не пользуются свободой, которая у них есть, но требуют той, которой у них нет.
Сёрен Кьеркегор ©.
***
В такие моменты время тянется совсем медленно, противно и невыносимо; нельзя было сказать точно, сколько они ехали: размытая дождём неровная сельская дорога казалась бесконечной. Грузовик почти не делал поворотов, следуя по какой-то устрашающей прямой. В промежутки между тревожными снами Джону уже виделось, будто они давно умерли и едут по пути в Ад, а эти бесконечные тряски, мотания вперёд-назад — лишь часть запланированной для них тёмными силами программы. Он уже представлял Люцифера, который говорил: «Пусть через бесконечность они доедут до пункта назначения!». Осталась малость — пережить бесконечность!
Разговоры под конец пути совсем стихли: были слышны только храп, простуженное дыхание, чей-то кашель и тихий-претихий плач… Это звуковое сопровождение стало привычным.
Но вот неожиданно грузовик дрогнул, резко затормозил, и всех его пассажиров откинуло назад, перед этим хорошенько тряхнув. Чес задавил Джона, Джон задавил кого-то в свою очередь; мотор заглох, и люди тут же всполошились, зашуршали, заговорили взволнованными охрипшими голосами. Константин наконец проснулся полностью.
Уже всеми ожидалось, что скоро откроют створки и их выпустят наружу (хотя стало совершенно всё равно, что там ожидало снаружи — пусть даже там было намного хуже, чем здесь), однако грузовик вновь тронулся на малой скорости и делал такие остановки минуты через две. Несмотря на то, что они вновь куда-то ехали, людей внутри явно не покидало чувство, будто конечной цели они достигли.
И вот, когда они в очередной раз остановились, стало слышно, как дверь в кабинке водителя хлопнула и тяжёлые сапоги прошлёпали по грязи до конца грузовика. Засов нехотя и гулко сдвинулся в сторону, и створки распахнулись, с грохотом ударившись о стенки машины. Люди внутри зажмурились и прикрыли руками глаза от столь непривычного яркого света; громкий низкий голос скомандовал им «Выходить в колонну по одному». Джон тогда сразу понял: это начало нового этапа в его жизни, в который, как и в предыдущие, важным было только одно: выжить и пережить это. По сосредоточенному лицу Чеса можно было понять, что он тоже давно всё понял и теперь лишь старается оценить масштаб новой беды. А оценивать тут пришлось ого-го…