В три часа они сидели у Джеймса: Чес выказывал полный восторг машиной, а Джон рассказал про местонахождение установок, впрочем, добавив, что после обстрелов там могло ничего не остаться. Он рассказал про самую первую, найденную ими на заброшенном заводе, и про вторую, к которой гуськом тянулись завороженные люди. Джеймс ужаснулся и был в шоке от новой подробности. Подумав, он предложил им ещё раз поразмышлять над предложением вступить в их группу: «Вы обладаете настолько ценными знаниями, как никто иной в ней!». Джон сказал, что они подумают.
Когда они разошлись, Джон и Чес, ещё не выйдя из дома, уже вовсю обсуждали плюсы и минусы вступления.
— Знаешь, может, сейчас это и выглядит наивно, но, кто знает, в будущем это окажется настолько важным званием, что люди будут толпами стоять, чтобы записаться на аудиенцию. И допустят только единиц, — Чес хмыкнул. — В пример могу привести лишь создание сайта. Ну, например, для художников. Сначала набирается команда тестеров, потом ещё немного пользователей: всех их ждут сначала огромные лаги, тормоза и удалённый материал. Но потом сайт развивается, и вот уже прошлые тестеры становятся на ступень выше остальных пользователей, только дошедших. И им идут какие-то небольшие, но приятные бонусы. Думаю, у нас будет также. Поначалу будет тухло, но потом, чувствую я, это станет популярным течением. Кому не интересно, что произошло? И кто не захочет рассказать про жужжащий мега-страшный корабль?
— Я всё ещё сомневаюсь, что эта здравая идея. Но, судя по всему, это членство никак нам не навредит. Поэтому давай вступим таки туда, — Джон вздохнул, а парнишка, схватив его за руку, уже повернул обратно. Ворвавшись в комнату Джеймса, они одновременно крикнули, что согласны вступить.
— Я так и думал… Очень рад, что вы решили. Наше собрание пройдёт послезавтра в шесть вечера. В этом же здании, только в противоположной нам комнате, — Джеймс махнул вперёд, указывая на коридор. — Вообще, собрания назначаю я сам. Они не идут регулярно, потому что банально иногда не о чем говорить. Но послезавтра я выдам вам членские удостоверения и немного расскажу, что вы будете делать в будущем. Также познакомлю вас с другими участниками. Согласны? — они кивнули и, попрощавшись, ушли.
— Всё равно я не в восторге, — хмыкнул Джон, когда они отошли подальше. — И я очень надеюсь, что нас не будут задалбывать какой-нибудь лишней работой.
Но Чес был доволен и примирительно взял его за руку.
— Да даже если и выдадут задание… Мне кажется, в этом копаться существеннее, чем в еде. Это будет что-то типа нашего хобби. Мы с тобой ни рисовать, ни писать, ни танцевать, ни петь не умеем. Пусть хотя бы горькие лихие воспоминания нас возвысят над остальными! — В словах Креймера был хоть и напыщенный, но смысл, поэтому Джон успокоился и забыл вплоть до собрания о том, что они состоят где-то. Его мысли были только об одном: скорее бы добраться до дома, пообедать и придумать, чем заняться: прогуляться по аллеям или по главным улицам и выйти к реке. С работы их отпустили на полдня благодаря просьбе Джеймса, и Джон решил потратить это время с пользой: они теперь часто выходили гулять — это положительно влияло не только на Креймера. К тому же, сегодня был один из тех немногих январско-февральских дней (стоял конец января, но вовсю ощущался февраль), когда жёлтое размытое пятно солнца было хоть как-то видно сквозь облака.
Прогулка их разбавлялась походами к Форду — впрочем, это было оправданно. Даже пару раз садились и заводили машину. Чес мечтательно говорил, что настанут дни, когда они будут ездить по всем городам, по набережной, въезжать на серпантин, останавливаться на ночь перед сосновым загадочным лесом или в пустом заброшенном поле, разведут огонь и по старой привычке поставят чайник — так чай был, конечно, вкуснее, чем дома. Упадут в траву, обнявшись, и встретят тысячу рассветов, держась за руку. Джон готов был слушать его бесконечно; всё же это казалось сказкой рядом с опустевшим и разрушенным миром и разбитыми людьми. Сказкой, но уже полуступившей сюда, в этот мир.