Потом они зашли к Рону и попрощались с ним и своими коллегами; хотя, конечно, на самом деле не прощались — просто такое слово всегда уместно, когда точно не знаешь, когда вернёшься. Чувство внутри теплилось задорное, нетерпеливое, скучающее по предстоящим событиям… и почему оно скучало, если эти события только должны произойти, м?
После этого Джон и Чес вернулись к гаражу, завели машину и выехали на пустырь, с него — аккуратно на боковую асфальтированную дорогу и через неё добрались до второго выхода из Хайда, который вёл немного ухабистой дорожкой к трассе. Чес вёл неровно: то резко тормозил, то неожиданно набирал скорость. Сам признался, что, хоть так смело и сел за руль, на самом деле чувствовал себя неуверенно: как будто никогда и не водил. Ему самому всё время казалось, что скоро он врежется в дерево. Однако когда они свернули на трассу, поспособствовало то ли время, за которое Чес сумел вспомнить навыки, то ли хорошая дорога, однако машину перестало бросать из одной стороны в другую.
Конечно, ни одного автомобиля вокруг не было: только шёлковые золотые поля, взлохмаченные шапки лесов и серые громады суровых гор. Чес усмехался и, судя по виду, был невероятно счастлив такому путешествию.
— Похоже на обычную романтическую поездку к океану, да?
— Чес, давай без этого! — Тогда Креймер начинал смеяться и нажимал со всей силы на газ. Он признавался, что ему нравилось нестись по пустынной трассе на большой скорости, при этом не заботясь, что кого-то это может стеснить. «Когда-нибудь на этих дорогах вновь затолпятся топливные чудовища… Знаешь, иногда я желаю, чтобы мир всегда был такой восстанавливающийся после катастрофы: люди припугнуты неизведанным, сидят по своим норкам, ещё мало знают о том, что происходит и что можно перемещаться», — Креймер вздыхал и улыбался, а потом добавлял, что это, конечно, чушь полная, но нельзя было не согласиться, что в таком моменте хотелось остановиться навсегда. Джон всё скептически отрицал, а сам невольно засматривался на подёрнутые яркой радугой долины и где-то вдалеке оторванное от всех благ и опасностей мегаполисов низкое одноэтажное поселение с пасущимися коровами и понимал, что, правда, бесполезно скрывается от парнишки, ведь тот смотрит на него сейчас и усмехается. «Да и кто бы не захотел сейчас остановить время?..» — думал сам Джон и опустил стекло окна ниже, чтобы жёсткий прохладный ветер выдувал все посторонние мысли, которые по микротрещинкам могли разрушить атмосферу: уж природа сама знала, что должно быть в голове сейчас.
Константин иногда вытаскивал из бардачка пистолет, покоцанный старый пистолет, что впитал в себя столько горя и чьего-то надрывного рыдания, так что казалось, будто стоит прикоснуться к нему и можно услышать стенания абсолютно незнакомого человека. Но Джон слышал лишь их с Чесом — чаще всего. Глупо это чёрное оружие смотрелось на фоне живописных холмов и уходящей вперёд змейкой дороги. Но всё-таки взять его было необходимо: между чудесными холмами могли жить такие ублюдки, в которых и трудно поверить, а дорога могла сама стать змеёй, шипящей и ядовитой. Даже после длительного отдыха под мягким пасмурным крылом Хайда Джон сумел резко прийти в себя, как только они покинули его угодья. Всё же ни одно печальное событие не обошло стороной его разум, сделав туда два чётких острых плевка: первым сбив с ног, заставив с головой окунуться в дерьмо, вторым — оставив шрам где-нибудь на душе или на теле, неважно, но чтобы обязательно остался след. Сурово, но, видимо, поучительно.
Через полтора часа на горизонте стал виднеться лазурный краешек; Чес хмыкнул и удивился: ему показалось, что ехали они больше, чем пятьдесят километров. Вероятно, никто в Хайде не знал точно, через какое расстояние в ноздри начинает проникать растворённая в воздухе соль — они были дети лесов и, конечно, не нуждались в океане, к тому же, всю прелесть летнего купания им заменяла речка. Та самая, свидетельница того, какими неразрывными путами связали друг друга Джон и Чес; точнее, не совсем связали, а лишь закрепили узел.
––––––––––––––––––––––––––––––––—
*эгг-ног — сладкий напиток на основе сырых куриных яиц и молока. Популярен в США, странах Южной и Центральной Америки, Европе. Является традиционным рождественским напитком.
========== Глава 29. Океан. ==========