Пробило девять часов; пора было выходить. Джон натянул своё уже не просто старое, а исторически ценное пальто, которое, впрочем, имело вполне приличный вид, если бы не потёртости на локтях и не видные вблизи заплатки. У Чеса появилось похожее чёрного цвета пальто, только с серой каймой по рукавам и с капюшоном. Снаружи было прохладно, а близость океана и нещадного ветра с него превращало тёплую калифорнийскую осень в суровое время года. Дождь бледными слезами разбавлял солёный океан, а небо пыталось выползти из-под ста облаков и отправить их восвояси. Но в северных штатах было неуютно даже дождевым тучам, и те отказывались уходить.
Чес сел за руль, Джон — рядом с ним. Машина была прогрета, даже сиденья подогрелись. По узкой дорожке они съехали со своего холма, и Креймер направил автомобиль кратчайшей трассой до Ирвайна. По пути уже вовсю встречались автомобили, один раз даже, перед въездом в Ирвайн, они встали в небольшую пробку. Волшебная пустота дорог и привкус свежего ветра из открытого окна закончились; теперь все выползли из своих нор, побитые, угнетённые, но выжившие, а в окно мог задувать лишь выхлопной газ. Джон часто заглядывал в салоны других мимо проезжавших машин и видел обыкновенные уставшие лица, замызганные уж точно не осознанием того, какое бедствие произошло с миром, а, скорее, чёртовой работой, на которую надо было спешить из далёкой области. Удивительно, как быстро сменились приоритеты. А может, это в порядке вещей?
Когда подъехали к Ирвайну, дождя уже не было, зато остались известково-грязные облака и тяжёлый туман во всём воздухе. Городок был почти в прежнем состоянии: полуразрушенный, полусчастливый. От бетонных многоэтажек убирать раздробленный хлам было тяжелее, именно поэтому рядом с каждым таким бывшим зданием стояло ограждение и жёлтое выцветшее предупреждение о периоде работы, давно просроченном. Они поехали дальше, в центр. Однако из-за того, что там велись работы по ремонту дорог, им пришлось оставить машину на широкой переполненной парковке и дальше отправиться пешком. В прошлый раз, когда их возили по достопримечательным местам города, то есть по установкам, они, видимо, в центр города не заезжали, а двигались строго по окраинам.
Лёгкие слишком привычно приняли в себя простуженный, горький воздух маленького мегаполиса; глаза вновь научились отличать сотни оттенков дымчатого и бурового цветов, а уши всё-таки немного оглохли от постоянной возни, от криков, от шуршания чьих-то курток, от скрежетания сверла, от сигнализации уборочных машин. Джону казалось, что таким наполненным и живым Ирвайн не был никогда; будто людей стало куда больше, хотя на деле должно было быть наоборот… Но все суетно спешили по офисам, едва удерживая пластмассовый стаканчик с кофе в руках или нервно поправляя вечно слетающий шарф, и ругались, когда нерадивый прохожий неловко толкал их. Будто ничего и не было. Джон, безусловно, понимал, что прошло прилично времени и забыть катастрофу в какой-то мере полезней, чем вспоминать о ней. Но чем-то его расстроил этот будничный, даже ничем не подёрнутый ритм жизни. Откуда ему знать, конечно, сколько слёз выплакал любой прохожий, потеряв в один момент всё, даже родных и близких… Но Константин уже зарёкся: приезжать сюда только раз в год и только по той причине, по которой они сегодня приехали.
Ноги вели сами и как-то легко, хоть воспоминания ещё казались мутным страшным сном, будто они сейчас придут к месту, где раньше стоял и горел автобус, а там ровно ничего из того сна и разбита, например, красивая клумба. Лучше уж клумба. Но вот уже впереди — знакомый проспект; не узнать, конечно: домов стало меньше, широких пустырей — больше. И вот на том месте, где умирала маленькая Дженни, теперь не стояло никакого покосившегося здания, а находилось… маленькое, зажатое с двух сторон уцелевшими домами кладбище. Джон изумился, подумал, что ошибся, прошёлся туда-сюда, осмотрел ближайшие дома и вновь вернулся: нет, это было точно здесь. Чес это тоже подтвердил, ведь чётко запомнил номер дома, где насмешливо разыгрывалась драма, а это кладбище как раз поглотило этот самый номер, оставив проплешину между 11 и 15.