— Всё, — еле шелестит мой собственный голос.
— Дура, — опять обзывается Гильермо, но, несмотря на свою грубость, довольно бережно поднимает на руки.
Уйти нам не дают дроу. Старик просыпается и благодарит. Велит жене принести некую шкатулку. Я практически не слышу их. Прижавшись носом к сгибу шеи оборотня, дремлю.
Просыпаюсь уже в своей спальне. Меня аккуратно укладывают на кровать.
— Мы уже приехали? Что-то я совсем невоспитанная, даже не попрощалась, — пытаюсь встать и пойти умыться, но мужчина давит на плечи, укладывая обратно.
— Лежи. Я за тебя попрощался, — хмуро цедит он и уходит в ванную.
Смотрю на резную шкатулку из тёмного дерева с рубинами на крышке, что стоит на тумбочке. Откуда она здесь? У меня довольно аскетичная комната. Две тумбочки, полуторная кровать и шкаф. Никаких личных вещей. А тут эта красота.
— Это плата, — заметив мой взгляд, говорит Гильермо и садится рядом. Вытирает влажным полотенцем кровь под носом. Другим уголком стирает пот со лба и висков. — Я ужин тебе сюда принесу. Свалишься ещё по дороге.
Не успеваю оценить слишком хозяйские замашки этого типа. Как только он выходит, отключаюсь до самого утра. Всё-таки нужно было растянуть лечение на два этапа.
Утром просыпаюсь, как всегда, на рассвете. Опять долго смотрю на волка, что спит, обняв мои ноги. Очень странный этот Гильермо. Неужели ему нравится ютиться на крохотной кроватке, скрючившись? Хотя можно с удобствами расположиться в отдельных комнатах.
Оставив волка досыпать, уношусь проводить утренние ритуалы, а после на завтрак и обход пациентов. Теперь, наученная одним оборотнем, я растягиваю лечение, и процесс проходит довольно сносно для меня.
Новый день пролетает слишком быстро. Вот уже вечер. Сегодня Гильермо я не видела, хочется поздравить его с праздником перед тем, как уйти на бал. Его вряд ли пустят без приглашения. Но этот несносный оборотень куда-то слинял, что немного расстраивает.
Отмахнувшись от глупых эмоций, переодеваюсь. С волосами не мудрю, оставляю распущенными, лишь с боков подхватываю пару прядей и шпильками на затылке закрепляю. Немного крашу глаза и губы. Надеваю маску и кручусь перед зеркалом.
Выгляжу я не как Пресветлая, а как самая настоящая тёмная колдунья. Всё потому, что я сама жгучая брюнетка с белоснежной кожей. А в купе с чёрным платьем и кроваво-красными губами — просто настоящая ведьма.
Улыбнувшись собственным мыслям, выплываю в коридор. Сейчас очень тихо. Все служащие разошлись по домам. Праздновать священную ночь в кругу семьи.
Карета ждёт у ворот подземной части храма. Взбираюсь, и безмолвный кучер подвозит прямо к тому самому куполу. Останавливается возле вытянутого и главного дворца. Он королю вроде принадлежит. Неужели бал королевский?
Поблагодарив кучера, выхожу на пустынном крыльце. Меня никто не встречает, но и путь не преграждают. Лишь два лакея, безэмоциональные дроу, проверяют моё приглашение и жестом направляют.
Бальный зал поражает размахом. Огромный, с высокими потолками, под которыми огненным светом мерцают магические светильники, похожие на звёзды.
Гости в масках кружатся в танце, смеются, флиртуют. Музыка глубокая, обволакивающая. Я стою у входа, немного потерянная и ошеломлённая масштабом.
Из толпы отделяется фигура в чёрном. Высокий. В маске цвета обсидиана, с рогами, тонкими, как у демона из сказки. Он грациозно, словно хищник, подходит ко мне. Чуть склоняет голову в приветствии.
— Ты пришла, — мягко констатирует и протягивает раскрытую ладонь. — Окажешь честь?
Кивнув, вкладываю пальцы в тёплую ладонь. Он уверенно ведет сквозь притихших и слишком заинтересованных гостей прямо в центр зала. Коротко кивает в сторону, и мы танцуем. Вот так, с места в карьер. Кружимся, тесно прижимаясь. Я смотрю только в его глаза. Бирюзовые, яркие. Почти родные.
— Ты выглядишь прекрасно, — нарушает наше молчание. — Капля света во мраке.
— Спасибо, — бормочу, попадая под влияние. — Ты не так прост.
— С чего ты взяла?
— Вижу. За нами смотрят и шепчутся все гости. А ещё я чувствую твою тьму. Она не такая, как у моих наставников или знакомых дроу.
— Ты очень наблюдательна, — усмехается Дарк. — Мой род один из древнейших. И мы не скрываем своей тьмы.
— Ты некромант?
Он не отводит взгляда.
— Да. Но в моей семье научились уважать смерть, а не порабощать её. Тьма может быть мудрой, если ты не даёшь ей поглотить тебя.
В чужих речах это звучало бы пафосно, но Дарк говорит прямо, с тихой сталью в голосе. И я верю.
— В эту ночь можно быть кем угодно, Таня, — шепчет мужчина, когда танец заканчивается. И ведёт на прогулку по залу. — Кем ты хочешь быть сегодня?
— Собой, — пожимаю плечами.
— Отличный выбор. Поддерживаю, — улыбается дроу.
Весь вечер он не отходит от меня. Угощает вином, шепчет в ухо короткие шутки. Он танцует со мной. Один танец. Потом другой. Потом ещё. Спрашивает о храме, смеётся над моими шутками. Громко и по-настоящему. Флиртует так тонко, так искренне, что щёки невольно пылают под маской.
Вокруг сотни гостей, но он неотрывно рядом со мной. Охраняет, гуляет, говорит, словно только для меня. Когда кто-то подходит, он исчезает на мгновение, но снова возвращается.
С ним легко. Неожиданно. Мы смеёмся, спорим, говорим о книгах, о мире, о храме. Он рассказывает о детстве в пещерах, о звёздах, которых не видно, но которые чувствуются.
И я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы ночь заканчивалась.
После полуночи музыка стихает. Все гости небольшими компаниями выходят из зала. Мы с Дарком почти последними покидаем дворец. И поднимаемся наверх по широкой каменной лестнице. В верхний город.
Мужчина провожает меня к открытому балкону и показывает на небо.
На тёмном небосводе с мириадами звёзд происходит настоящая симфония света. Он вспыхивает где-то за горизонтом и разливается по небу завораживающими вуалями зелёного, фиолетового, алого и синего цветов. Волны света струятся, вспыхивают, переплетаются. Будто кто-то невидимыми кистями рисует на холсте звёздного неба.
Меня охватывает нечто волшебное, древнее, первобытное. Будто это и вправду древние духи богини танцуют свой необычный танец. Сияние появляется внезапно и исчезает, оставляя после себя ощущение прикосновения к чуду.
— Безумно красиво, — с благоговейным трепетом выдыхаю, опуская голову и смотря на Дарка, что стоит очень близко, приобнимает за талию.
— Как и ты, — выдаёт он также тихо и склоняется.
Я успеваю только вдохнуть, прежде чем его губы касаются моих.
Поцелуй осторожный, почти нереальный, как будто он проверяет границы дозволенного. Опасается, что я оттолкну или исчезну. Но я отвечаю на поцелуй. Первый в моей новой жизни. Прикрываю глаза, чувствуя трепет и свет во мне, что отзывается лёгкой щекоткой у солнечного сплетения. Самаэль будет рад. Я, наконец, чувствую эту магию.
Глава 14
В храм я возвращаюсь почти на рассвете. Дарк провожает, помогает выйти из кареты. Держит мои пальцы в своей аристократической ладони. Он больше не делал попыток поцеловать. Мы гуляли по окрестностям столицы. Угощались лакомствами, что выставили с ночи местные жители. По преданию, они предназначены для элохимов. Но могут попробовать и смертные. Ведь в священную ночь под масками мы все равны.