Добираюсь до своего крыла. Захожу в спальню. Волк, как всегда, спит на кровати. С моим приходом резковато вскидывает голову и, кажется, смотрит с укором. Будто папаша, ожидающий нерадивую дочь после бурной вечеринки.
— Что? — спрашиваю немного раздражённо. — Да, гуляла всю ночь. И было классно. Мог бы тоже прогуляться, повеселиться. Праздник всё-таки потрясающий.
Волка фыркает и роняет обратно мохнатую голову на лапы. Я обычно так Новый год воспринимала. Когда-то в прошлом. Будто в другой жизни. Пока все готовились и носились по магазинам в поисках нужного горошка для оливье или крабовых палочек, я планировала проспать все выходные. У нас, у медиков, Новый год — это не праздник. Это полный хаос и аврал с горящей пятой точкой.
Умывшись и переодевшись, взбираюсь на кровать. Отвоёвываю одеяло и побольше места у пушистого засранца и, улегшись на бок, долго смотрю на предрассветное небо. Вспоминаю бал… Наше свидание и поцелуй под разноцветным небом.
Чёрт, так и влюбиться недолго.
Взгляд падает на деревянную шкатулку. Я её так и не открыла с праздничными хлопотами. Совсем забыла.
Подтянувшись, сажусь и хватаю ларец. Тяжёлый, явно не пустой. Открываю крышку и неверяще таращусь на драгоценные камни, что сверкают даже в сумерках.
— Ты видел, что брал? — пихаю пяткой в бок волка. — Это же стоит… до фига денег!
Я не знаю, какой тут курс. Но уверена, драгоценности во всех мирах ценятся. Особенно эти. Один кулон со здоровенным рубином — миллионов десять, наверное. А тут ещё и перстень, и серёжки с каменьями. И просто золотые цепочки.
— Надо это вернуть. Слишком щедрая плата.
— Ты дура, — обзывается Гильермо, даже не заметила, когда он перевоплотился. — Это слишком малая плата за жизнь.
— Хватит уже дурой обзывать. Обидно, знаешь ли.
— Тогда перестань обесценивать свой труд. Ты частичку себя отдаёшь каждый раз, когда лечишь, — назидательно говорит оборотень. — А теперь спи уже. Ты когда спишь, намного приятнее.
— Знаешь что! — возмущаюсь, но он меня не слушает. Опять в волка превращается, устраивается на этот раз прям под боком, вытянувшись на всю кровать.
Отложив ларец, ложусь. Ругаться со зверем не так весело, как с человеком. Да и зачем? Он иногда правильные вещи говорит.
Новый день начинается с учёбы и рутины. Я медитирую, потом помогаю в лаборатории Илириэлю. Сортирую припасы и изучаю свойства различных трав. Отвечаю на письма, которых внезапно стало очень много.
Храм после праздника заполняется страждущими и паломниками. Всю наготовленную еду дроу приносят нам. А ещё приходят два королевских гвардейца с небольшим сундуком, забитым золотыми монетами. Король из казны выделил в честь праздника. Вот это щедрость, конечно!
Деньги и еду мы раздаём бедным слоям общества. Приходится присутствовать и участвовать. Я, конечно, не против, но моя учёба вновь страдает.
Также в лекарском крыле появляется новая пациентка с ужасными ожогами. Хочу её вылечить сразу же, не растягивать её агонию на дни. Но Гильермо бдит даже в шерстяном обличии. Будто чувствует. Когда нужно меня прервать, кусает за бок. Несильно, но ощутимо. И я перекрываю поток, оставив пациентку с недолеченными участками тела.
К вечеру я возвращаюсь в свои покои. Гильермо куда-то по своим волчьим делам ускакал, а я собираюсь прилечь перед ужином. Но отвлекает стук в дверь.
— Татьяна, внизу вас ждёт гость, — заглядывает одна из послушниц.
— Спасибо, — улыбаюсь ей и иду вниз, в главный зал. Вряд ли это Дарк. Он обычно после ужина приходит.
Но я ошиблась. Возле статуи и алтаря стоит мой дроу. То есть не мой. В общем, Дарк. В тёмной одежде, с заплетёнными в замысловатую косу волосами. Без лишних украшений, только чёрное кольцо на пальце.
— Добрый вечер, Дарк, — улыбаюсь, подходя ближе.
— Привет, Таня. Я хотел пригласить тебя на ужин в одну таверну в центре города, — по обыкновению спокойно и тихо говорит он.
— Я согласна, — растерянно улыбаюсь. — Только нужно переодеться.
— Я подожду, — кивает он.