— Товарищ, Тыжных, садитесь рядом.
Свириду тут же был выделен стул, и он сел рядом с ней. И все, кто мог, уселись за стол. Все, кому хватило кружек стали пить чай, но сахар, небольшой кусок, положили только товарищу Незабудке. А вот по баранке хватило всем собравшимся.
Ребята и пришедшие девочки стали болтать, задавать вопросы о работе. О планах. И один из ребят, одногруппник Свирида, по имени Яшка, спросил:
— Свирид, а ты политэкономию сдал?
— Нет. Не сдал, этот Вильчевский с меня с живого не слезал. Думал, на этой неделе сдам, да не придётся. Уезжаю.
— Я просто с тобой хотел пойти, я тоже не сдал. А куда поедете? — спросил Яшка.
— По делу, — не стал распространяться Тыжных.
— Наверное, в мягком вагоне поедете, — мечтательно сказала Валентина.
— Ещё чего, деньги на ветер кидать, у меня лишних нету — отрезал Свирид.
— Ну, нет, дорогой мой товарищ Свирид, — ласково улыбаясь, заговорила Ракель Самуиловна, — только в мягком, иначе я за восемь суток с ума сойду.
— Ну, значит в мягком, — согласился оперуполномоченный.
И тут, то ли в припадке благодарности, а может, от выпитой недавно водки, а может, чтобы смутить товарища Тыжных, или ещё для чего, товарищ Незабудка обвила рукой шею Свирида, и поцеловала его в левую щёку, а потом нежно стёрла рукой след от помады с его щеки.
Свирид окаменел от смущения. Он сидел и наливался краской, да такой густой, что веснушек не стало видно. А ребята за столом сначала замерли, а потом стали шушукаться и посмеиваться.
И чтобы прервать этот неловкий момент Свирид забубнил:
— Ладно, поздно уже, спать пора. Давайте, разбредайтесь отсюда.
— Ишь ты, — ехидно заметила Валентина, — сидел-сидел и тут ему спать приспичило. Аж пунцовый весь стал, как спать хочет.
Ребята засмеялись.
— Зря ты Валька, я ж не в том роде, — оправдывался Свирид, косясь на Ракель Самуиловну, а та только улыбалась и цвела.
Тем не менее, ребята стали уносить стулья и расходиться. А к Свириду подошёл Васька Ярохин и тихо сказал: