— Да. Думаю, они мне нравятся. А тебе нет?
— Вот именно, — процедила Хэйла, свернув с дороги в сторону опор эстакады. — Наверно ты и с другими стражами поговорил… Как тебе они?
— Ну… Купившие у меня ту броню охотники явно были весёлыми ребятами. Они даже дали мне печенье, — Рэя особенно обрадовал последний пункт.
— А что говорит твоя интуиция? — сверху пронёсся очередной состав. Когда гул стих, она продолжила. — По-твоему, призраки оживляют только “хороших”? Кого вообще выбирают призраки? Фелис, наверное, сказал тебе что-то про жертву, борьбу и прочее, — она взмахнула руками, словно пытаясь изобразить это “прочее”.
Фелис промолчал. Он догадывался, к чему она клонит.
— Когда я спросил у него, могу ли я вдруг стать плохим стражем, он запаниковал и ушёл от темы, — хмыкнул парень.
— Потому что мы, носители Света, такие же гниды, как и остальные разумные, — сплюнула Хэйла и, оглядевшись, села на камень. Тут же находилось старое, отсыревшее кострище. Наверное оставили подростки. — Если ты думаешь, что когда первый призрак оживил первого “стража”, они пошли делать добро, то ты жёстко ошибаешься. Они пошли грабить, воровать, насиловать и убивать. Становиться царьками своих карманных империй. Македонские для бедных… Далеко не сразу нашлись те, кто действительно имел и яйца и совесть, чтобы устроить первым кровавый ад, убивая их одного за другим. Полководцы и Железные Лорды. История до основания Города.
— Как же я теперь буду жить без осознания, что все вокруг святые? — молодой страж изобразил вселенскую боль. — Конечно же я сам очень страдал, убивая падших, и предположить не мог, что кто-то мог пойти намного дальше. Ведь я прекраснодушный идиот без склонности к убийствам, которая есть у каждого живого существа, — он резко нахмурился. — Во что ты вляпалась, Хэйла?
Хэйла вскинула голову, посмотрев в его глаза. Холодный ветер забрасывал под эстакаду первые капли начинающегося дождя. Варлок видела, как тот убивает. Порой в ущерб гуманности, но в пользу эффективности. Что, признаться, пугающе сочеталось с его обычным поведением… Наверно у него даже мог быть свой интересный взгляд на добро и зло. Если бы из этого придурка можно было вытянуть что-то, кроме дурацкой улыбки…
— То, что другие не пережили, — сухо сказала она.
— И ты решила вроде как и себя доконать? Бедный Моути, лучше бы сразу его пристрелила, а затем и себя.
Моути сейчас сильно сомневался в правильности выбранной им стратегии убеждения. Тёмный пустырь и злая Хэйла… Плохое сочетание.
— Ты нарываешься? — хмуро спросила она. Эстакада хорошо защищала, но косые порывы ветра заносили сюда отдельные капли.
— Нет, я пытаюсь понять, как заставить тебя вытащить палку из задницы, — фыркнул Рэй.
— Нет, пацан, ты реально нарываешься, — Хэйла подобрала ноги и обхватила колени руками. — Ты наверно думаешь, что у меня просто проблемы с головой. Достаточно полежать на кушетке, принять, что во всём виноваты родители и подавленная секусальность? Хрен там.
— Тогда самое время рассказать, что произошло, — охотник резко вернулся в благодушное настроение и бодро сел на землю напротив неё, скрестив ноги.
— Ты специально это делаешь? — спросила Хэйла, уперевшись подбородком в колени.
— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос, когда на меня так давят, — сказал молодой страж всё с тем же лицом, но к прежней теме вернулся. — Что с тобой случилось, Хэйла?
Вспышка молнии выхватила её лицо из ночной темноты. Взгляд женщины блуждал где-то в пустоте, далеко отсюда. Секунды тянулись одна за другой. Наконец, едва слышимо на фоне дождя, она спросила:
— Ты читал Булгагова? Хотя о чём я… Если и читал, то забыл. Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела Земля, если бы с нее исчезли тени? Ты уже видел Свет. Но задумывался ли ты о его антитезе? О извечной дихотомии.