Я отпускаю ее, как только мы оказываемся за пустым двухместным столиком в дальнем конце ресторана. Выдвигаю ей стул, и она садится. Придвигаю другой стул, чтобы сесть ближе к ней и, если быть честным, чтобы она не убежала.
— Что за история с тем парнем?
Девушка вздергивает свой милый подбородок.
— Это не твое дело.
— Он тебе нравится?
Она скрещивает руки и пожимает плечами.
— Может быть. — Ее глаза слегка вспыхивают, достаточно, чтобы выдать ее ложь.
Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться.
— У вас двоих есть история. — Это очевидно, и я думаю, смогу ли использовать этого тупицу против нее.
Она прищуривается на меня.
— Почему тебя это волнует?
— Значит, он бывший.
Она смотрит на что-то через мое плечо.
— Нет. Я имею в виду… не совсем… Ну же, рефери! — Она вскидывает руку в сторону телевизора, и завсегдатаи бара дружно вскрикивают.
Я поворачиваюсь и вижу на экране бой ММА, судья стоит между двумя бойцами с вытянутыми руками.
— Ты увлекаешься ММА?
— Я люблю спорт, — рассеянно отвечает она, покусывая ноготь большого пальца, пока смотрит бой.
— Почему я не удивлен?
Ее прищуренный взгляд возвращается ко мне.
— Вернемся к тебе и тому парню. Вы встречались?
Она снова смотрит на телевизор, ее внимание разделено.
— Что-то вроде того. — Она морщится, как будто то, что происходило на экране, было болезненным, затем переводит взгляд на меня. — Как ты это понял?
— Я знаю женщин.
— Ты не знаешь меня.
Признаю, что эта фигня с девушкой-сорванцом сбила меня с толку, но…
— Все женщины в принципе одинаковы.
Ее рот открывается, и она смеется.
— Я ни в коем случае не похожа на женщин, с которыми ты «встречаешься». — Последнее слово она выделяет воздушными кавычками.
— Ты определенно не похожа на женщин, с которыми я «встречаюсь». — Я использую воздушные кавычки на том же слове. — Но под всем этим вы все одинаковые.
Ее нос морщится самым милым образом.
— Как такой сексистской свинье, как ты, удается затащить женщину в постель?
— Я хорошо владею своими пальцами.
— Фу.
— Боже, у тебя грязные мысли. Я играю на басу, милая. — Я играю на воображаемой бас-гитаре, чтобы показать, что имею в виду.
Томми прищуривает свои грозовые глаза.
— Не называй меня милой.
— Но ты позволяешь всем называть тебя Томми. Почему? Потому что ты сорванец?
— Ты меня раскусил.
Я рассматриваю, как ее темные волосы касаются загорелых щек.
— Я ошибаюсь?
Она облизывает губы.
— Почему тебя это волнует?
— Считай меня заинтригованным.
Она опирается локтем на стол и наклоняется.
— Ты зря тратишь время. Я никогда не буду заниматься с тобой сексом.
Вот это уже что-то.
— Никогда не говори «никогда».
— Так вот к чему все это? Я единственная женщина, которая не упала перед тобой на колени, дергая молнию, так что теперь я твоя цель?