– Дорогая, не прячь их от меня. – пожурил меня муж, с лёгкой улыбкой оглядывая от макушки до скрещенных на груди рук. – Дай я поиграю с твоими ягодками. Уверен, они прекрасны.
От его слов у меня соски сжались в камушки и упёрлись в ладони, царапая кожу. Я очень медленно развела руки и подняла на уровень головы, словно сдаваясь на милость эрсхонца.
Вишнёвые соски ярко выделялись на фоне золотистой кожи и холмов грудей. Хаун наклонился надо мной, обдавая горячим дыханием грудь. Мне кажется, что покраснели у меня не только щёки, но я вся стала словно варёный рак. Но стоило шершавому языку коснуться моего соска, как я забыла про всякое смущение.
Грудь словно иголочками начало покалывать от сосущего рта эрсхонца, что присосался к ней словно младенец к маминой сисе.
– Ах! – сосать Хауну показалось мало, и он прикусил мою вишенку до лёгкой боли.
– Нравится? – продолжая играть языком с одним соском, и пощипывая второй, спросил он.
– Умм… – всё что я смогла выдавить из себя, но он меня понял.
Его губы начали спуск по моему телу. Он поцеловал мой плоский поцелуй, лизнул тазовые косточки и, потянув юбку за пояс вниз, согрел дыханием голую кожу лобка. Да, тётя уговорила меня убрать всю лишнюю растительность на теле перед брачным обрядом, и спасибо ей за это.
Чтобы полностью снять нижнюю одежду, мне пришлось приподнять бёдра, тем самым приблизив свою промежность к его рту.
– Ррр… – прорычал Хаун и просто разорвал ткань юбки, оставив меня полностью обнажённой на шоколадных простынях. – Ты прекрасна, Зара. – сказал он, прежде чем зарыться лицом в мою киску.
Я и пикнуть не успела, как он уже начал вылизывать меня широкими движениями, особое внимание уделяя маленькому комочку нервов, что был чуть выше щели влагалища.
Невозможно неподвижно лежать, когда мужчина твоей мечты пирует над твоей киской.
Мои руки опустились в его волосы, но они были в хвосте, что меня не устраивало, потому я дёрнула конец шнурка, что служил Хауну резинкой, и выпустила на волю чёрную копну волос, что растеклась плащом вокруг меня и мужа.
Пальцы тут же нырнули в эту шёлковую прохладу. Хауну это явно понравилось, так как он одобрительно замычал и ещё усиленнее принялся меня ласкать.
Всё моё тело дрожало, словно в лихорадке, капля пота скатилась по виску. Пытаясь не слишком громко стонать, чтобы меня не услышали братья, что должны были отдыхать в соседней комнате, я прикусила почти до крови губу.
С каждым движением опытного необычного языка эрсхонца у меня внутри всё больше судорожно сжимались мышцы. Я уже до предела сжала бёдра вокруг головы Хауна, пятками толкая его в спину. Мне не хватало пары движений для того, чтобы перешагнуть черту, за которой меня ждал самый сильный в моей короткой жизни оргазм.
– Ах… Ещё немного, самую капельку. Прошу, Хаун – умоляла не останавливаться
– И просить не надо, жёнушка. – на секунду оторвался от ласк Хаун и мне хотелось ударить его за это. – Всё для тебя, любимая! – он подул на клитор и засосал его так сильно, одновременно проникая указательным пальцем во влагалище, что у меня не оставалось шансов.
От силы удовольствия меня буквально подкинуло на кровати, руки пытались за что-то зацепится и в итоге впились в спинку кровати, царапая лак, пока ногами я судорожно била пятками Хауна по спине.
Меня словно били электрошоком, снова и снова посылая волны тепла по всему телу. А влажный от моих соков язык мужа лишь продлевал мои му́ки, вознося раз за разом на вершину женского счастья.
Уверена, своими криками я уведомила всех в поместье о том, что Хаун невероятно хорош в постели. А ведь он всё ещё не проник в меня… Как я переживу полноценный секс, когда только от орального у меня перед глазами пелена, сердце стучит со скоростью сотни лошадей, а ноги и руки дрожат, словно желе на подносе новичка-официанта?
– Я готов вечность провести между твоих бёдер, лаская язычком, но сегодня я настроен сделать тебя женщиной, моя дорогая супруга. – облизываясь, словно кот, нализавшийся сметаны, Хаун приподнялся надо мной и теперь нависал сверху, подобно горе.