Я делаю глубокий вдох, теперь уже более расслабленная, ведь туалет в пределах досягаемости, если он мне понадобится. К счастью, сейчас мне туда не надо. Пока что я могу стоять и упиваться видом передо мной. Мой взгляд останавливается на «шалаше». А-образный дом из двух высоких этажей. Стекло от пола до потолка, обшивка от дождя потемнела до насыщенного коричнево-чёрного цвета. Высокие хвойные и лиственные деревья обрамляют дом. Шум воды поблизости заглушает звуки дождя, тихо капающего с веток на землю.
Тут всё так умиротворённо, тихо и приглушённо. Я никогда не думала, что меня будет манить такая безмолвная неподвижность, но вот она я, заворожённая. Ковёр алых и медных мокрых от дождя листьев расстилается по поляне, тропка уходит в леса, по ту сторону виднеется озеро и… тут ещё одна машина.
Странно.
Я хмуро смотрю на чёрный джип Вранглер, который не кажется мне новым. Я его не узнаю. Может, Бергманы держат тут старую машину.
Схватив свой чемодан, я поднимаюсь на крыльцу, и каждое тихое поскрипывание ступеней прибавляется к чириканью птиц и капанию дождевой воды. Я встаю на цыпочки и ощупываю косяк над дверью, как и сказала Уилла, пока мои пальцы не встречаются с прохладным металлом ключа.
Я отпираю дверь, и та распахивается, открывая виду просторное помещение, застывшее во времени. Устаревшая отделка кухни, длинный потёртый стол и дюжина разномастных стульев, уютная гостиная с большой мебелью. Всё выглядит таким любимым, потёртым и обжитым, что я буквально чувствую воспоминания в этом месте. Укол зависти пульсирует в моей груди. Каково это — принадлежать к чему-то подобному, быть окружённым семьей, историей и воспоминаниями?
Мне хочется лишь изучить каждый дюйм этого места, но та гигантская бутылка воды, что я выпила по дороге сюда, ударяет по моему мочевому пузырю. Пора найти туалет. Бросив чемодан в прихожей, я направляюсь по коридору, который выглядит многообещающе.
На стенах с обеих сторон висят фотографии Бергманов. Элин и доктор Би в день их свадьбы, затем серия портретов стабильно разрастающейся семьи. Сначала малышка Фрейя, с её почти белым хохолком волос и светлыми, серо-голубыми глазами. Затем малыш Аксель, который (О Господи) очаровательно хмурится, его тёмно-каштановые волосы торчат как ирокез, а папины ярко-зелёные глаза подозрительно сощурились. Я тихо фыркаю и останавливаюсь ровно настолько, чтобы присмотреться и провести кончиками пальцев по этой гримасе.
Его хмурое лицо было таким милым. До сих пор милое.
Заставив себя не зацикливаться, я продолжаю свой тур по семейным фото, пока иду дальше по коридору, и фотографии становятся более людными по мере увеличения семьи.
Вот Рен, с теми же медными волосами, что и сейчас, и светлыми серо-голубыми глазами Элин Бергман. Он сидит на руках Фрейи, а Аксель (вы угадали!) хмурится в камеру. Вот Райдер, которого легко узнать — он единственный в семье, кто получил светлые волосы в сочетании с зелёными глазами. Неудивительно, что на следующем фото запечатлены оба «щеночка», как их называет семья — Вигго и Оливер, которых разделяет всего 12 месяцев, но они как день и ночь, с одинаковыми серо-голубыми глазами, но с каштановыми и светлыми волосами соответственно. И наконец, малышка Зигги, с медными локонами её отца и яркими зелёными глазами, в окружении всех её братьев и сестры.
Моё сердце сжимается. Я знаю Бергманов всего несколько лет, с тех пор, как у Уиллы и Райдера завязались серьёзные отношения, но они стали для меня настоящей семьёй. И если неловкость между мной и Акселем не исчезнет каким-то чудодейственным образом, мне придется оставить это позади.
Я дохожу до последних семейных снимков. И от этого испытываю абсурдную печаль.
Отвернувшись от стены с фото, я замечаю дверь, которая весьма напоминает уборную. С тех пор, как я заболела в старших классах, я экспертно научилась везде находить туалеты, потому что никогда не знаешь, когда тебе понадобится посетить это место. Я узнаю дверь уборной, когда вижу её.
Уже потянувшись к ручке, я слышу звук. Очень человеческий звук. Типа, шаги.
Здесь кто-то есть.
Наверное, тот же, кто приехал сюда на джипе. Боже, что со мной не так? Почему я ничего не заподозрила, когда увидела машину? Почему я не в силах предположить худшее?
Ну если только у меня не паранойя, и я себя не накручиваю.