Глава 3
Первая женщина вышла из-за стола спустя час, мне уже давно надоело сидеть. От крика и не прекращающего оглушительного хохота раскалывалась голова. Но все продолжали есть, пить, раскидывать объедки бегающим тут же собакам. Пару раз самой маленькой и худющей досталось, один из сидящих мужиков, пнул бедное животное, та с визгом убежала к двери.
Я же, сцепив руки в замок, сжав челюсти, желала эти гадам «жить долго и счастливо».
Но вот, дождалась, когда хоть одна дама покинет это «праздничное» застолье, я тотчас же рванула в свою комнату (ну я очень надеюсь, что клетушка, в которой я очнулась моя). Оставшись в одиночестве, присела на кровать и задумалась:
«Итак, что я выяснила. Первое — меня звать Куинн. Второе я замужем, но не знаю за кем. Что там следующее… мир средневековый, я очутилась на острове, точно не тропики, скорее ближе к Европе. Здесь совершают набеги и есть рабы. Кажется, пока всё. Что мне эти сведения дают? А ничего, я всё ещё не знаю, кто я и где я».
Обхватив себя руками, я застонала. Что дальше делать я не понимала, у меня впервые в жизни не было даже крохотного плана действий.
— Так надо успокоиться. Хватит ныть. И начать хотя бы с малого. Как и где в этом месте моются? — прошептала и треснула кулаком по кровати, хотя на самом деле больше всего мне хотелось сейчас дать пинка самой себе.
Покидать свой закуток было боязно, но надо. Выглянув в чуть приоткрытую дверь, я замерла и стала высматривать, к кому можно обратиться за помощью. Минут через пять мне повезло, мимо меня пробежал тот самый мальчик, нос у него распух, но кровь больше не текла.
— Постой. Тебя как зовут? — схватив за рукав грязной рваной рубахи, я остановила бегущего мальчишку.
— Лиам, — ответил, шмыгнув носом и тут же сморщился.
— А я Куинн, приятно познакомится, — произнесла я, улыбнувшись как можно добродушнее, — подскажи пожалуйста, где здесь моются?
— Так на реке, — снова шмыгнул носом Лиам, — или в комнате, ведро с водой принесу.
— Принеси пожалуйста и мыло или чем можно отмыть жир с рук и грязь.
— Я быстро, — Лиам рванул к выходу. А я удалилась в комнату. Надо бы осмотреться. На сундуке всё ещё продолжала валяться тряпка, оказавшейся платком, по крайней мере очень на него похоже. Открыв сундук, внимательно проверила его содержимое:
— Тряпки, ещё тряпки, так… а это что? — перечисляла, шаря в местном «шкафу». Осмотр сундука был неутишительным, в моей собственности, оказалось: три медных блюда, нож, бутылёк, костяной гребень и брошь, завёрнутая в тряпицу, — нда… негусто.