Наши взгляды сталкиваются. Он впивается в меня голодными глазами, и я забываю дышать.
― Антонио, ― шепчу я.
― Лучия. ― Он отстраняется, приподнимается на локтях и так медленно скользит в меня. ― Моя маленькая сладкая воровка. У меня от тебя перехватывает дыхание. Каждый раз. ― Он целует меня, крепко и горячо. ― Ты сводишь меня с ума. Я не могу ни минуты не думать о тебе, ― его мозолистые руки обхватывают мои груди, сжимая их с такой силой, что я начинаю всхлипывать. ― В моей спальне твоя картина напоминает мне о тебе. ― Его пальцы дразнят мои соски, теребя и пощипывая нежные бугорки. ― В моем кабинете я не могу смотреть на свой стол, не вспоминая, как ты кончала на нем.
Я вздрагиваю всем телом. Кровь покидает мой мозг, когда он ускоряет свои толчки. Пальцы ног поджимаются, а спина выгибается дугой.
― Антонио, ― стону я. ― Я так близко.
На его лице написано желание.
― Подожди меня, tesoro.
Всегда.
― Да, ― шепчу я. Желание и обещание слились в одно. ― Да.
Он снова целует меня, его язык погружается в мой рот, глубоко и властно. Его бедра покачиваются на мне. Его твердый член растягивает и заполняет меня. Он стонет, его голос ― гортанный звук желания.
― Кончи для меня, маленькая воровка.
Он с силой толкается в меня, и я взрываюсь. Оргазм захлестывает меня, испепеляя, волны удовольствия подталкивают меня все выше. Антонио рядом со мной. Он зарывается лицом в мою шею, проводит горячими поцелуями по плечу, и в идеальном единении со мной находит свое освобождение.
Глава 21
Антонио
Мы делаем перерыв, чтобы выпить по бокалу вина и съесть тарелку с сыром и фруктами, а затем снова принимаемся за дело. Я привязываю ее к кровати шелковой веревкой и довожу до кульминации, затем она садится на меня верхом, пока я не кончаю, горячо и сильно, с ее именем на губах.
Мы падаем на кровать, временно насытившись. Я прижимаю ее к себе, и она кладет голову мне на плечо. Потом я замечаю ее запястья. Веревка оставила следы, кожа красная и раздраженная. Я нежно поглаживаю их.
― Я идиот.
Она смеется.
― В этом месте я должна начать тебя переубеждать? ― Она целует меня. ― Я хотела этого. Кроме того, ты уже знаешь, что я люблю щепотку боли вместе с удовольствием.
Я осторожно прижимаюсь губами к ее покрасневшим запястьям, одному за другим.
― Мне следовало быть осторожнее. ― Я с сожалением качаю головой. ― Ты вытеснила все мысли из моего мозга.
Я подхватываю ее на руки и поднимаю, не обращая внимания на ее удивленный писк.
― Антонио, ― вскрикивает она. ― Что ты делаешь?
― Устроим тебе горячую ванну.
На ее лице появляется улыбка.
― Какая хорошая идея.
Я набираю для нее ванну. Она проверяет температуру и забирается внутрь. Слегка вздрагивает, когда вода попадает на ее поврежденную кожу, но со вздохом удовольствия опускается ниже.
― Хочешь побыть одна?
― Погоди, ― дразняще говорит она. ― Неужели Антонио Моретти действительно предлагает мне выбор?
Я сдерживаю улыбку.
― Иногда я способен не быть засранцем. Но не часто, так что сильно не обнадеживайся.
Она закатывает глаза.
― Самодовольный? Конечно, это не про него. ― Она наклоняет голову. ― Нет, я не хочу, чтобы ты уходил. Эта ванна достаточно большая для двоих. Присоединишься ко мне?
Это простой вопрос. Он не должен значить так много. Но моя мать бросила меня в церкви, а когда я нашел ее семью, мой дядя заплатил мне за то, чтобы я уехал.
Поэтому, когда Лучия протягивает мне руку и зовет в ванну, это значит для меня очень много.
Я чувствую себя избранным.
Это приятно. Но также я чувствую себя уязвимым.