Я делаю грубый жест в его сторону.
― Я умею готовить.
― А когда ты в последний раз готовил для кого-то? ― спрашивает Таня. ― Ты готовил для Лучии? У вас такие отношения?
― Пока нет. ― Недостаток, который нужно исправить. ― И да, я хочу, чтобы это было так.
― Это впервые. Ты наконец-то решил всерьез увлечься кем-то, но, насколько я вижу, она не берет на себя обязательств. ― Энцо хмурится. ― Мне это не нравится.
― У нее есть на это свои причины. ― Я сжимаю челюсть. ― Кое-что важное, и это не твое дело. Вы ― моя семья, и я хочу, чтобы Лучия нравилась вам обоим. Но ваше согласие не требуется.
Энцо достает бумажник и протягивает Татьяне купюру в десять евро. Проходит секунда, прежде чем до меня доходит.
― Серьезно? ― требую я. ― Вы поспорили на мою реакцию?
― Да ладно. Дай нам повеселиться. ― Таня похлопывает меня по руке. ― Расскажи нам о Лучии. Что тебе в ней нравится?
― Все. Лучия не боится меня. Ее не интересуют ни мои деньги, ни мое влияние. Ей ничего от меня не нужно. ― Я вздыхаю. ― Люди видят во мне только главу мафии. Власть и богатство. Но не Лучия. Она видит меня настоящего.
И я влюблен в нее.
― Видел бы ты, какое у тебя несчастное выражение лица, ― говорит Энцо. ― Это немного тошнотворно. У тебя все плохо, друг мой.
― Однажды это будешь ты.
Он смеется.
― О, я очень сомневаюсь в этом. Но я рад за вас. Надеюсь, она сделает тебя очень счастливым. Почему ты не пригласил ее присоединиться к нам сегодня?
Лучия даже не остается на ночь. Встреча с моими друзьями? Для этого еще слишком рано. Не то чтобы я собирался говорить об этом Тане и Энцо ― они и так уже бурлят от чрезмерного беспокойства за меня.
― У нее были другие планы, ― вру я. ― Но скоро.
― Хорошо. ― Таня наклоняется вперед и ставит свой бокал на стол. ― Не могу дождаться встречи с ней.
Татьяна уже выпила первый бокал за рекордно короткое время и сейчас на полпути ко второму. И это не маленькие бокалы.
― Ты собираешься рассказать нам, что с тобой не так?
Она избегает моего взгляда и ковыряется в еде.
― Ты меняешь тему. Мы говорили о Лучии.
― Ты здесь меньше тридцати минут, а выпито уже больше трех четвертей бутылки вина. Ты же знаешь, какой Энцо любопытный. Если ты не скажешь нам, в чем дело, ему придется выяснять это другим способом.
― Ладно, ― огрызается она. ― Если вам действительно нужно знать, вчера я проходила прослушивание на одну роль.
― И ты ее не получила?
― О, я получила ее. ― В ее голосе звучит обманчивое спокойствие. ― Ну, при условии, что ради роли я готова отсосать у режиссера.
Меня охватывает холодная ярость.
― Кто был режиссером?
Она вздыхает.
― И именно поэтому я ничего не сказала. Оставь это, Антонио.
Я смотрю на Энцо. Его лицо ничего не выражает, но я читаю ярость в его глазах. Он слегка кивает, и я позволяю себе расслабиться. Он позаботится об этом.
Татьяна уезжает сразу после обеда ― ей нужно успеть на съемки в Лондоне. Энцо задерживается еще ненадолго. ― У входа больше охранников, чем обычно, ― говорит он. ― Что происходит?
Я раздумываю, чем поделиться.
― Несколько недель назад ко мне обратился высокопоставленный член ОПГ Гафура с предложением провезти оружие через Венецию во Францию. Я им отказал.
― Ты не замешан в этом? Совсем?
― Ты знаешь, что я не люблю оружие. Дело не только в этом. Даже если Гафур клянется, что оружие отправится в другое место, оно может появиться там, где не должно. Я не хочу этого для своего города.
Энцо облегченно вздыхает.
― Слава богу. Все это - пороховая бочка, которая может взорваться в любой момент.