― Мои извинения, Дон. Я плохо соображаю. ― Я киваю, принимая его извинения, и он продолжает. ― Она может переехать к тебе?
Лучия в моем доме, в моей постели. Каждое утро она просыпается рядом со мной, ее великолепные волосы разметались в беспорядке по наволочке, глаза сонные, тело мягкое и теплое. На краткий безумный миг я хочу ее так сильно, что это затуманивает мой разум, и я испытываю искушение, очень сильное искушение, приказать ей жить со мной, готова она или нет. В конце концов, это для ее же безопасности.
Но потом здравый смысл снова берет верх. Вчера вечером Лучия пригласила меня на ужин. Она боится и осторожничает, но постепенно впускает меня в свою жизнь. Ее доверие хрупко, и последнее, что я хочу сделать, ― это растоптать его.
― Ты можешь обеспечить защиту там, где она живет?
― Вчера мы усовершенствовали систему безопасности здания, когда починили лифт, но есть и другие сложности. Лыжный инструктор внизу сдает свое жилье туристам, когда его нет дома. В этом месяце у него не было заказов, но на следующей неделе приедет пара из Германии. Через неделю ― семья из Канады. То же самое со зданием через дорогу. Половина квартир там сдается туристам. Люди постоянно приезжают и уезжают. Это кошмар с точки зрения безопасности.
Снайпер может спрятаться в здании через дорогу и выстрелить в Лучию. Мой желудок сжимается.
― Снимите квартиры, все до единой. Купите здания, если потребуется. Мне все равно, сколько денег придется потратить. Приставь к ней наших лучших людей, Лео. Обеспечь ее безопасность.
По словам Энцо, Сальваторе Верратти разорен и в отчаянии. Но если он не дурак, он будет держаться подальше от Венеции. Если он будет угрожать женщине, которую я люблю, я покончу с ним.
Глава 24
Лучия
У большинства женщин есть один коллега-мужчина, который является снисходительным, сексистским придурком. В Palazzo Ducale эту роль играет Феликс Майер.
Доктору Майеру, помощнику куратора, отвечающему за приобретения, около пятидесяти лет. На встречах он всегда поворачивается ко мне и говорит: «Не могла бы ты делать записи, Лучия?»
Две недели назад, когда наш ассистент взяла отгул на день, он попросил меня принести ему кофе. Да. В самом деле. Почти минуту мой мозг пытался осмыслить услышанное. Затем, контролируя себя, я ответила:
― Доктор Майер, я ваша коллега, а не ассистент. Кофе в комнате отдыха. Принесите его сами.
Очевидно, сказанное мной задело его чувства. После этого инцидента между нами установилось натянутое перемирие. Я изо всех сил стараюсь избегать его, а он попеременно то дуется, как ребенок, то игнорирует меня. Слышала, он ждет, что я извинюсь за то, что была груба с ним. Как будто это когда-нибудь случится.
Учитывая все это, для меня становится неожиданностью, что первым, кого я вижу, придя на работу в понедельник утром, оказывается Феликс Майер с коробкой пирожных в руках.
― Я зашел в пекарню по пути сюда, ― объясняет он, протягивая сладкие лакомства в качестве оливковой ветви. ― Пожалуйста, возьми одно.
― Спасибо. ― Это его версия извинения? Неважно. Я беру пирожное, надеясь, что он уйдет, но он не уходит.
― Я хотел убедиться, что не осталось никаких обид после нашего разговора пару недель назад.
Ты имеешь в виду тот разговор, в котором ты унизил меня и попросил принести тебе кофе? Я заталкиваю эти слова обратно.
― Все хорошо, ― говорю я вместо этого. ― Прошу меня извинить, доктор Майер. У меня впереди напряженный день.
― Да, да, конечно. — Он не делает ни малейшего движения, чтобы уйти. ― Над чем ты работаешь, Лучия?
Я набираюсь терпения и отвечаю на его вопрос, а он делает вид, что слушает. Через пять мучительных минут он покидает мой кабинет.
Через двадцать минут заходит Николо Гарцоло.
Доктор Гарцоло никогда не ищет меня. Он нанял меня для оцифровки коллекции, но не интересуется моей работой и практически игнорирует меня с тех пор, как я начала работать.
Очевидно, сегодня мой счастливый день.
― Доктор Гарцоло, доброе утро.
Он входит в мой кабинет и устраивается в кресле напротив меня. Я с нетерпением жду, когда он объяснит, зачем пришел, но он ничего не говорит, и я спрашиваю: