Мне нравится тыкать в этого медведя.
Дианна замечает нас и подходит, вальсируя, с широкой улыбкой.
— Привет, красотка. Привет, телохранитель.
Грэм приподнимает подбородок в знак согласия и отступает назад, прислоняясь к ближайшей стене. Это примерно столько уединения, сколько он мне позволит.
— Мероприятие действительно начинает объединять нас, — говорит Дианна. — Ты все изменишь.
— Спасибо. Надеюсь, мы соберем много денег.
— Обязательно. — Она сжимает мое плечо. — Эрик гордился бы тобой.
Печаль подкрадывается к животу каждый раз, когда упоминается его имя.
Интересно, всегда ли так будет?
В этом году я руковожу мероприятием Национального альянса по борьбе с психическими заболеваниями. Планировала это с тех пор, как в прошлом году окончила среднюю школу. Теперь все это начинает приносить плоды, и нужно, чтобы все было идеально. Для меня это дело, которое является чем-то большим, чем просто способом для моей семьи вернуть что-то обществу. Больше, чем повод устроить еще одну вечеринку.
В прошлом году мой брат покончил с собой.
Шок и опустошение все еще не прошли. Иногда кажется, что я все еще не верю своим ушам. Непринятие. Как будто все это одна дурацкая шутка, и Эрик может войти в дверь в любой момент.
Это раскололо мою семью на части. Моя мама не выдержала этого и ушла. Один день была здесь, а на следующий собрала свои вещи и сказала мне, как ей жаль. Она бросила меня, когда я больше всего в ней нуждалась. Потеряла своего брата, а потом и мать. Мой отец только сильнее ограничил мои бразды правления. Я стала единственной, кто у него остался, так что теперь его миссия состоит в том, чтобы контролировать каждый мой шаг.
Эта благотворительная организация собирает деньги для поддержки людей, страдающих психическими заболеваниями. Это сближает их семьи, и я бы хотела, чтобы Эрик был здесь именно ради этого.
Не проходит и дня, чтобы я не скучала по нему. Что не думаю о нем. Что я не хотела бы, чтобы было что-то еще, что могла бы сделать, чтобы спасти его от самого себя.
Я могла бы помочь ему.
Мне следовало стараться больше.
Должна был сделать что-то.
Горячие слезы наворачиваются на глаза.
— Сейчас вернусь.
Я проталкиваюсь мимо Дианны.
— Беги, а потом приступим к рассадке гостей.
Не успеваю пробыть в коридоре и двух секунд, как позади меня раздается стук ботинок по полу.
Черт возьми, не сейчас.
— Ты даже в ванную следуешь за мной, Здоровяк?
— Это зависит от обстоятельств. — Он разворачивает меня так, что я прижимаюсь спиной к стене, сердито глядя на меня сквозь свои дурацкие солнцезащитные очки.
— Каких?
— Если ты расскажешь, что не так.
Почему, черт возьми, его это волнует?
Мои слезящиеся глаза закатываются.
— Я в порядке. Просто мне правда нужно пописать.
— Тебя рвет каждый раз, когда тебе нужно пописать?
Приподнимаю плечо и смотрю в конец длинного коридора, отказываясь сдаваться.
— Врачи не смогли этого объяснить. Ты в курсе, что один из 2000 человек плачет каждый раз, когда у него возникает позыв к мочеиспусканию?
— Эва. — Его голос низкий и на удивление нежный. — Что случилось?
Никто никогда не спрашивает меня, что случилось. Они либо слишком погружены в себя, чтобы замечать, либо слишком чопорны, чтобы говорить о настоящем дерьме. Видят, что кто-то расстроен, и игнорируют это, притворяясь, что все в порядке. Это сводит с ума. Это все равно что оказаться в ловушке в гребаном Плезантвилле (прим. пер.: фильм 1998 года с Риз Уизерспун и Тоби Магуайр в главной роли)
Но этот парень, совершенно незнакомый, спрашивает меня, что случилось.
И будь я проклята, если не хочу ему рассказать.
Одинокая слезинка скатывается по моей щеке. Грэм протягивает руку и смахивает ее большим пальцем. Его обжигающее прикосновение задерживается, скользя вдоль линии моего подбородка, пока не достигает дрожащего подбородка.
Провожу руками по его груди, желая оттолкнуть, убежать, но вместо этого притягиваю ближе и зарываюсь лицом в рубашку. Руки парня обхватывают меня и в его объятиях я еще меньше.
Он утешает меня.