Она достала бутылку шампанского. Я увидел его в холодильнике и задался вопросом, кому она принадлежит — моя догадка оказалась верной. Эмма похожа на человека, который пьет шикарное шампанское. Бекки любит текилу, Роб должен был быть где-то поблизости, чтобы оставить шампанское в холодильнике, но пока его нигде не было, а Джесс еще не переехала. Шампанское было дорогой марки, из тех, что мы обычно открывали, чтобы отпраздновать успехи в офисе. Хотя теперь у меня был студенческий заем, и я жил на свои сбережения, поэтому все время пил пиво. Причем дешевое пиво.
— Хочешь?
Я кивнул:
— Да, пожалуйста.
Она нашла два бокала и вытащила пробку:
— Давай включим какую-нибудь музыку. Алекса, включи какую-нибудь новогоднюю музыку.
— Вот плейлист новогодней музыки, — сказал диктор. Начал играть Эд Ширан, и мы оба одновременно закричали: — Алекса, стоп! — смеясь.
— Я поищу что-нибудь в телефоне, — сказала Эмма.
Выпив пару бокалов, и немного поспорив о сомнительном вкусе Эммы в музыке, позже, мы решили пройти в гостиную, чтобы посмотреть празднование Нового года по телевизору в полночь. Как будто сговорившись, мы оба плюхнулись на диван. Эмма скинула туфли на каблуках и поджала под себя ноги. На заднем плане в Эдинбургском замке играла музыкальная группа, а сбоку экрана стояла толпа знакомых телевизионных лиц, пытающихся выглядеть оживленными. Они явно были ужасно замерзшими.
— Так, а что насчет тебя? — спросила Эмма. — Знаю, ты говорил, что жил с кем-то раньше. Вы все еще друзья?
Я застонал и вытянул руки над головой, пока не заскрипели суставы. Мне правда нужно было попасть в спортзал.
— Не совсем, — ответил я.
— Тяжело, да? Я знаю не так много людей, которые остаются друзьями со своими бывшими.
— Ага.
Эмма налила нам обоим еще по бокалу шампанского.
— Дело в том, что Элис подписывалась на бойфренда-юриста, кучу денег и хороший дом, — я оглядел потрепанный декор в стиле семидесятых и удивленно поднял брови, глядя на Эмму. — Это все не совсем в ее вкусе. У нас было жилье в Сток-Ньюингтоне — милая маленькая квартирка. В значительной степени все было спланировано — стандартная семья, собака, кошка, в конце концов переехать в пригород…
— Фу, — сказала Эмма, скорчив гримасу. — Звучит как ад.
— Все так говорят, — сказал я, медленно вращая бокал на колене. — Дело в том, что, по-моему, в глубине души я немного романтик. Я хотел всего этого.
— Это довольно мило, — сказала Эмма. — Даже если это мое представление об аде. Мне даже не нравится нести ответственность за растение в горшке.
— Да, ну, мы были помолвлены и все такое. Потом у нас случились кое-какие семейные неприятности, и я понял, что на самом деле не хочу продолжать заниматься юриспруденцией. Я хотел сделать что-то, что изменило бы ситуацию. Вот как я в конечном итоге стал медбратом.
— Логично.
— Ага. Как оказалось, не для Элис. Она уже распланировала наше будущее, и мой отказ от хорошо оплачиваемой работы с перспективами карьеры в обанкротившейся Национальной службе здравоохранения не входил в ее план.
— Значит, когда ты бросил юриспруденцию, она отказалась от тебя?