— Извини, — говорю я, но он смеется.
— Все в порядке. Просто… Что ты вообще фотографируешь?
Я указываю на переулок слева от нас:
— Я люблю такие вещи. Маленькие потайные дверцы и все такое.
— Окей.
— Просто дай мне… — я повозилась с телефоном, затем нажала «Поделиться». — Извини. Готово.
— Может, остановимся пообедать? — спрашивает он.
— Ага, — я указываю на вывеску, которая манит нас в маленький переулок. — Там, наверху, во дворе Нила, есть кафе.
Мы поднимаемся по лестнице, которая увешана миллионами открыток и плакатов, рекламирующих все — от гимнастики для малышей до восстановления баланса чакр.
— Часто восстанавливаешь баланс своих чакр? — усмехается Алекс.
— Никогда. Наверное, поэтому я такая неуклюжая.
— Может, им стоит начать предлагать это в Национальной службе здравоохранения.
В кафе тесно, а персонал выглядит слегка измотанным, что противоречит всей атмосфере хиппи-дзен, которую излучают вывески снаружи. Мы находим пустой столик. Неровные стены выкрашены густой белой краской, а тканые портьеры развешаны на рейке с ценниками под ними. Я наклоняюсь вперед, думая, что, должно быть, неправильно прочитала, но нет.
— Они хотят за это сто двадцать фунтов (прим. по курсу на ноябрь 2023 — 13500р.)? — я толкаю Алекса локтем, и его глаза расширяются от удивления. Он протягивает мне меню. Какое-то мгновение мы оба молча смотрим на него.
— Привет, народ, — говорит высокая женщина с косами, завязанными сзади в толстый конский хвост. — Вам нужно время, чтобы подумать или вы готовы сделать заказ?
Я ловлю взгляд Алекса и могу сказать, что он старается не рассмеяться, потому что меню… ну, это точно не «Старбакс».
— Можете дать нам пару минут?
— Конечно. Я пока оставлю вам кое-что. Это вода, настоянная на розовом кварце.
Она ставит графин на стол. На дне его лежит розовый кристалл. Мы оба рассматриваем его мгновение, прежде чем Алекс опускает голову на руки:
— Если бы мы не были такими чертовыми британцами, мы бы встали и ушли, — говорит он.
— Знаю.
— Вместо этого нам придется заказать латте на рисовом молоке и… — он опускает взгляд в меню и хмурится, — открытый сэндвич с кабачками и морковным хумусом на прессованном хлебе из сырого зерна?
— Не знаю, мне очень нравится салат из редиса и ростков, — говорю я.
— Я хочу синнабон с корицей и изюмом и огромную чашку кофе.
Я стону при мысли об этом:
— Я бы не отказалась от рулетика с беконом.
— Может быть, мы сможем купить что-нибудь на обратном пути.
— Готовы сделать заказ? — женщина вернулась, и, будучи слишком вежливыми, чтобы уйти, мы заказываем еду, затем откидываемся на спинку стула и смотрим на клиентов. Там женщина с двумя растрепанными детьми, которых освободили от детской коляски. Они забираются на подушки на скамейке, чтобы рисовать картинки толстыми цветными карандашами.
— Мило, — Алекс смотрит на них.