Но Гриша не отвечает. Он в два шага преодолевает расстояние между нами и, обхватив мой затылок, набрасывается с жадным поцелуем. Второй рукой нагло сдавливает полуголую ягодицу.
Начинаю вырываться и отталкивать его. Только не это!
— Нет!..
— Да, — хрипит и вновь заталкивает язык мне в рот. Сплетает с моим, обводит вокруг. Держит так крепко, что буквально каждый вдох и сантиметр отдаления на мгновение приходится вырывать, прилагая не маленькие силы.
— Сегодня… ко мне… ко мне приходила твоя жена!
Гриша наконец останавливается и, тяжело дыша, впивается в меня удивлённым взглядом.
— Что она тебе сказала?
— Что я сплю с тобой и разрушаю вашу семью! — шиплю, снова и снова пытаясь отлепить его от себя.
Но он, как и ожидалось, неподвижная гора.
В его глазах нет страха быть пойманным за изменой. В них я вижу лишь промелькнувшее раздражение и… снова похоть. Ему плевать сейчас. На всё. Он хочет, и его ничто не остановит.
— Там нечего разрушать, — прижавшись пахом ко мне ещё плотнее, выдыхает он и снова накидывается с поцелуем. Но я не оставляю попыток прекратить всё это. Не хочу так!
— Гриша, подожди!.. Не нужно!
— Ещё как нужно!
Мы оба уже задыхаемся, а он всё целует то в губы, то в шею и не может остановиться. Боже-е-е!..
— Ты женат… я так не могу!
— К чёрту всё! — теперь в его голосе слышится злость, больное нетерпение. На мне были надеты майка и шорты. Он рывком стягивает с меня верх и без промедления припадает губами к груди, сразу всасывая и кусая соски. Облизывает их. Сводя с ума меня жёсткими ласками, тут же сменяя их на нежные, щекочущие. Между ног у меня уже давно всё пульсирует и сочится. Волны предательского, ненужного сейчас желания накатывают снова и снова. Почти оглушая, почти отключая мозги. Чтоб тебя, Котов!.. Я тоже тебя хочу до сумасшествия, поверь… Но не могу так! Не могу!
Обхватываю его за щёки, прилагаю все усилия, чтобы оторвать от себя, и предпринимаю последнюю попытку его вразумить…
— Гриша, очнись… — шепчу, хватая ртом воздух. — Я не хочу так… ты женат! Остановись, пока совсем не поздно!
— Я… не могу, — еле выдавливает он из себя слова, сверля меня взглядом исподлобья. — Уже очень поздно, — опаляет мои губы крахом последней надежды и снова впечатывается в них. Жёстко, бескомпромиссно.
Подхватывает меня под ягодицы, заставляя обхватить его ногами, и врезает в стену. От боли я всхлипываю и прогибаюсь в спине, на мгновение невольно оторвавшись. Моя грудь трётся о грубую ткань его футболки. Такой она кажется, так чувствительны мои твёрдые, острые соски. Больше не могу сдерживать то, что сидит внутри. Он дикий, и я не лучше. Меня заводит всё это. Заводит так, что я откидываю все доводы рассудка и сама вгрызаюсь в его губы. Прижимаюсь к его телу, не оставляя и миллиметра. Вдавливаюсь, трусь обнажённым верхом, как кошка. Кусаю, почти рыча, оттягиваю и только теперь чувствую, как Гриша расслабляется.
Я сдалась и теперь он даёт мне свободу действий. Отрываюсь от губ и облизываю всего его. Веду языком от щеки к шее. Прикусываю, всасываю. Хочу.
— Гриша… — шепчу словно в бреду и лихорадочными движениями поднимаю его футболку. Снимаю, отбрасываю в сторону и дотрагиваюсь ладонями до горячей кожи. Чёрт! Чёрт! Какой он красивый! Крепкий, твёрдый и обжигающий. Уже через секунду припадаю губами к плечам, шее. Снова веду языком по горячей коже, ощущая его чертовски сексуальный вкус. Носом втягивая его дьявольски притягательный запах.
Сквозь бешеный грохот сердца в ушах слышу глухой и хриплый голос.